Музыкальные диверсанты - стр. 8
Согласно данным многотомного собрания документов «История сталинского ГУЛАГа» [4], к 1935 году «…исполнение и распространение контрреволюционных рассказов, песен, стихов, частушек, анекдотов и т. п.» выделено Прокуратурой СССР в особую группу преступлений. Статистика тридцатых-сороковых годов пестрит такими приговорами:
1932 год – антиколхозная агитация, сочинение антиколхозных частушек – 2 года, 1933 – слушал а/с (антисоветские) частушки, распространял слухи – 3 года, 1935-й – пел к/p (контрреволюционные) частушки – 2 года, 1936-й – а/с частушки, надругательство над портретами вождей, избиение коммунистов – 5 лет, 1936-й – к/p, террористическая агитация – песни, частушки – 3 года, 1937-й – пение а/с частушек – 5 лет; клевета на ВКП(б), а/с частушки -10 лет, 1938-й – пение песен, дискредитирующих вождей – 10 лет.
В 1953 году в Архангельске молодого парня арестовали за то, что он, будучи навеселе, в гостях исполнил песню 30-х годов, которую слышал от отца, с такими словами: «Всероссийская коммуна разорила нас дотла, / А диктатура коммунистов нас до ручки довела. / Все раздеты, все разуты, / На посту солдаты в лаптях…»От сурового приговора его спасла только смерть «великого кормчего».
Похожий случай имел место и в Херсонской области осенью того же года. Согласно архивным документам, некто «Белей М. Ю. (1931 года рождения, украинец, образование 7 классов, член ВЛКСМ, инвалид, не работал) хранил и давал читать знакомым несколько националистических и религиозных книг, пародию на Интернационал, антисоветскую “Песню про Сталина”…»
Но и после кончины генералиссимуса получить срок было вполне реально.
Владимир Козлов в исследовании «Крамола и инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. Рассекреченные документы Верховного суда и Прокуратуры СССР» [5] указывает, что в период с 1956 по 1958 год в места не столь отдаленные отправилась не одна сотня человек, которым вменялось «хранение и распространение антисоветской литературы, в том числе дневников, переписанных от руки стихотворений и песен…» (курсив мой. -М. К).
С приходом к власти Брежнева карательная политика смягчилась. Как сказал в одном из интервью известный бард Юлий Ким, «за пьяный застольный треп» срока уже не давали, «давали его за публичную критику режима».
Объектом запретов становились также экзотические ариетки Александра Вертинского, Изы Кремер и прочих «арлекинов». Советскому человеку рассказы про «лилового негра», нюхающих кокаин декадентов, всяких «китайчонков» и «притоны ночного Марселя» категорически чужды.