Музыкальные диверсанты - стр. 13
Ведущий эстрадный обозреватель Ростислав Блюменау подхватывал туже ноту:
«Художественный уровень так называемого “русского репертуара” в эмигрантских кабачках и варьете в Париже не поддается оценке. Программы пестрят такими “перлами”, как “эксцентро-экзотический танец – русская Барыня”, или “заупокойно-колыбельная” песенка – “Спи, усни моя красавица” и наконец “буйно-разудалая песня “На последнюю пятерку”. Действительно, репертуар и реклама составлены на “последнюю пятерку”…»
Реклама русских ресторанов из эмигрантской прессы Парижа. 1920-е
Обозреватель «Зрелищ» в 1923 году иронизировал:
Бывший артист киевского «Кривого Джимми» Ермолов вместе с артистом оперы К. Запорожцем открыли в Константинополе театр типа «Кривого Джимми» под названием «Бродячий пес».
Театр посещается исключительно врангелевцами, правильно рассудившими, что название театра рассчитано именно на них.
Меж тем к концу двадцатых годов счет русским кабаре, барам и ресторанам, где под звуки русских песен вспоминали о былом величии титулованные особы и вчерашние обладатели несметных состояний, только в Париже шел на десятки, если не на сотни.
А уж по всему миру были распахнуты двери многих тысяч заведений «а-ля рюс».
«Гнусный край белогвардейский»
В советской России «бывших» высмеивали. Куплетисты Вера Климова и Михаил Львов в номере «Шарманка-эмигрантка» пели:
Карикатура из журнала «Иллюстрированная Россия». 1927.
«Странно: французы говорят, что Монмартр полон иностранцев. А мы не видим их!»
Лев Дризо сочиняет в 1926 году мелодекламацию «Ночной Париж»:
Излюбленным юмористическим номером в концертах был комический хор, собранный как бы из «осколков старой России». На сцену выходили наряженные оборванцами бывшие графы, князья, священнослужители, военные, фрейлины двора…