Размер шрифта
-
+

Музыка войны - стр. 56

В отчаянии она оставила детей со свекровью и побрела в парк вопреки возражениям и мольбе Веры Александровны. Зыбкий луч влек за собой, то был луч надежды, которая еще не до конца оставила ее в столь страшный час. Карина твердила себе, что если ей суждено быть с Митей, то они столкнутся в парке прямо сейчас, сию минуту. Невозможная встреча в силу каких-то странных, двусмысленных путей судьбы, все же свершилась: женщина, с растрепанными на ветру волосами, с округленными, полубезумными глазами молча смотрела, как через дорогу из магазина вышел ее Дима, а следом за ним Ульяна, Матрена и… Настя! Они несли сумки с продуктами, бумажными полотенцами, не замечая ее. Вот они уже открыли дверцы, чтобы сесть в изрешеченную машину… Карина перестала владеть собой: она бросилась к ним, не глядя на автомобили на дороге, которым пришлось резко затормозить, чтобы не сбить ее. Визг тормозов, сигналы со всех сторон, крики, брань – ничто не могло остановить ее, когда она неслась к своему счастью.

Но вот большая машина Димы поехала прочь.

Не помня себя, Карина стала кричать:

– Митя! Митя! Стой! Да погоди же ты! Митя!

Как долго она еще бежала по дымчатым клубам пыли, зависшим над дорогой после отъезда Шишкиных? Наконец она выдохлась, остановилась. Машина превратилась в крошечную точку на самом конце проспекта; по пухлым щекам ее лились беззвучные слезы. Должно быть, лицо ее скривилось и теперь было уродливо – ах, как это было все равно теперь! Карина еще не могла представить, что она все потеряла – безвозвратно, безнадежно, непреодолимо. Счастье еще казалось так возможно, так близко!..

Когда сотовая связь восстановилась, Карина не выдержала мук неведения, и сама написала Мите: «Так мы уедем завтра в Германию? На поезде или авто?..»

Меж тем ни свекровь, ни невестка не подозревали, чем на самом деле был занят Шишкин после того, как он с семьей покинул убежище вокзала. Они не знали, что Дима с Настеной сдавали кровь для раненых, навещали покалеченных детей из задетых снарядами школы и детского сада, ведь они располагались как раз в том районе, где когда-то жила со своими родителями Ульяна. Именно поэтому Дмитрия покоробило сообщение Карины, пришедшее так не вовремя, когда он был объят переживаниями, сколь угодно далекими от того, о чем по-прежнему – в силу какого-то чудовищного скудоумия или отвратительного бездушия – бредила она.

Вместе Шишкины узнали, что подруге Ульяны, девочке четырнадцати лет, сделали операцию, и она осталась без ступни, и было неясно, каким станет ее лицо после снятия швов. Настя и Ульяна рыдали вместе с родителями девочки, вытирал слезы стиснутыми от бессилия кулаками и Дмитрий. О, как он оказался слаб, как немощен, и сколь рьяно желал не быть таковым: не быть ни безвольным, ни бессильным!

Страница 56