Музыка войны - стр. 38
Какое это было, однако, унижение, весь вечер сидеть за столом и слушать рассказы Димы о других странах, о жизни в Европе и не иметь возможности сказать всем, что они знакомы! Так думала Карина, кусая губы и бросая нервные взгляды то на его жену, то на него самого – ах, как она хотела, как старалась делать все, что угодно, крутить локоны, рвать салфетку, но только не глядеть на него! А все ж-таки не выходило! Он, как магнит, общительный, обаятельный, притягивал взгляд. И тут Карина сказала себе: какое в том унижение, что он не признал ее? Он был женат, пусть так! Но и она не осталась в старых девах, более того, у нее были дети! Так почему он должен был жалеть ее? Ну нет!
– Это ваша дочь? – спросила она тихо у Насти, перестав слушать Диму.
Худая, еще более стеснительная девочка лет четырнадцати была отдаленно похожа на невзрачную Настю с рыже-коричневыми с проседью волосами, жидкими, стянутыми в хвостик. Девочка была вся в веснушках, а косы ее – медными. Как и Настена, она совсем не умела одеваться, на них обеих были самые простые джинсы и бесформенные футболки.
– Ульяна – моя племянница. – Настя шепнула Карине на ухо так, чтобы девочка ничего не слышала. – Ее мать покончила с собой, а отец давно спился. Мы с Димой воспитываем ее как свою дочь.
Это все объясняло: по всем подсчетам Дима не успел бы обзавестись столь взрослой дочерью после расставания с Кариной.
– А вот Матрена – наша родная дочь.
– Что-то не помню, мы не гуляли на вашей свадьбе? – Осторожно спросила Карина. Настя во всем казалась ей собственной противоположностью: она была некрасива, но добра, сдержанна, учтива… а главное, она производила впечатление человека, который во всем была правилен, во всем задавал тон, во всем был образчиком для других. Должно быть, поэтому-то Дима и полюбил ее!
– Так мы не праздновали, просто расписались, и все. Я была тогда на последнем месяце, не до того было.
И тут неприятный осадок, смятение, чувство странного унижения словно рукой сняло, это случилось так мгновенно, так легко, что Карина не удержалась и бросила долгий испытующий взгляд на Диму, он вдруг поймал его, и в этот самый миг, в миг пересечения этих странных, многоговорящих взоров, он сбился, запнулся на полуслове, а она почувствовала странное жжение в груди. Стало быть, он женился в последний час, когда Настя готова была родить! И случилось это много позднее их собственной свадьбы.
– Как и говорю… проблем полно везде, и в Германии многие знакомые жалуются, что хотели бы вернуться на Родину, да поздно жизнь менять. И у нас такая коррупция, мама не горюй. Теперь появился хоть шанс уйти от этого бардака. Пусть заработаем меньше, зато все, что заработаем – все будет наше, не надо будет делиться с киевскими олигархами.