Музыка войны - стр. 3
Леша издал протяжный зевок, когда пожилая пианистка вышла на сцену и села за широкий рояль, следом раздались рукоплескания. Казалось, Леша приготовился к погружению в глубокий, блаженный сон.
– Это, конечно, не Машины шабаши с голыми мужиками и тетками, размахивающими пластиковыми гениталиями размером со сцену, – съязвила Валя намеренно так, чтобы Маша услышала ее, – но все равно скучновато будет.
– Ха! Много ты понимаешь в истинном искусстве. Если ты не разгадала смысл спектакля Кузнечикова, это не значит, что он плох. Спектакль был шедеврален! Кузнечиков – гений.
– «Шедеврален»! Какое ужасное слово, – ответила Валя. С каждым днем отношения их становились все более напряженными, и теперь девушки, как мне показалось, едва выносили друг друга. Как, впрочем, напряженными стали и мои отношения с Машей, если таковыми можно было назвать нелепую связь, возникшую между нами по ее воле и только благодаря ее навязчивости, а теперь неизмеримо тяготившую меня.
– Тихо вы, – шепнул я, поймав недовольные взгляды пожилых дам впереди нас. Казалось, они сломают шеи, так старательно дамы сгибали их, чтобы ужалить нас испепеляюще строгими взорами.
Было во всем этом что-то чопорное, что-то древнее, советское, невыразимо скучное. Мне показалось, что меня тошнит от голода, и что я не высижу и первого акта, как вдруг внимание мое привлекла молодая скрипачка, выпорхнувшая на сцену. Зал встретил ее теплыми рукоплесканиями.
Спустя пятнадцать минут концерта Маша заерзала на стуле.
– Здесь неподалеку есть кафе, – шепнула она мне, но я молчал.
– Пойдемте, а? – неожиданно поддержала ее Валя и толкнула локтем Лешу.
– Да что вам не сидится? Я только собрался поспать, – ответил он, открыв глаза. – Такая нежная музыка, убаюкивает.
– Саш, ну? – Маша вновь обратилась ко мне.
– Вы идите, если я хотите, я никуда не уйду.
Быть может, я сам еще не имел представления о том, почему я собирался сделать то, что собирался, но я отчего-то был полон решимости окончательно отвратить от себя Машу.
– Что? Бросишь меня одну?
– С тобой Валя и Леша.
– Тебе что, нравится эта нудятина?
– По-моему, очень красивая музыка. Не мешай мне. – Последние слова я повторил намеренно грубо, чтобы Маша наконец отстала от меня. И без того надоедливая, вездесущая, сама выискивающая меня, сама навязавшая себя мне в девушки, сейчас, в этот самый миг, она была особенно невыносима и нежеланна здесь, в консерватории.
Спустя несколько минут она изливала жалобы на моих друзей.
– Что ему там могло понравиться, не пойму?
– Может быть, красивая музыка? – Позевывая, отвечал Леша. – Я бы и сам остался, если бы Валя меня не увела.