Музыка войны - стр. 21
Но что, что он мог знать тогда о своей извилистой судьбе и крутых поворотах ее? Как он мог ведать о том, что еще тысячи раз будет возвращаться мысленно к этим буйным дням и думать о том, что это были в целом счастливые, лишь чуть омраченные размолвками с женой недели? Откуда ему было знать, что гряда испытаний, предначертанных им с Кариной, уже очерчивается в столь далеком и одновременно столь пугающе близком будущем, и что испытания эти превзойдут все их ожидания настолько, что ни один человек в целом свете не предположил бы такого разительного поворота в их судьбах?
Родной Донецк меж тем жил собственной жизнью, столь отличной от жизни Киева: всякая попытка ультраправых провести митинги против законной власти встречала ответные сходы местных жителей, семей с детьми, стариков, число которых во много раз превышало майданщиков. Дончане, как и всегда, выступали за то, чтобы существовать отдельно от Западной Украины и того чужеродного влияния, которое она пыталась распространить на восточную часть страны.
Парфен не ошибся в Карине: одно его появление на пороге квартиры свекрови растопило сердце жены, и она, пусть и оттопыривала недовольно губы и делала вид, что не рада ему, а все-таки всем выражением своих искрящихся глаз выдавала себя. На полноватых белых руках ее сидел круглощекий Митя, счастливый от того, что Карина носила его и можно было лобызать ей шею, играть с ее волосами, накручивая светлые кудри на крошечные пальцы. За несколько дней он не забыл отца и теперь улыбался еще шире, глядя на Парфена. В маленькой спальне дремала Мира, но, заслышав голоса, она пробудилась, выбежала в коридор и в мгновение ока оказалась на шее у отца.
– Папочка, папа! – Она воскликнула с таким восторгом, как будто жизнь без Парфена была для них соткана из тенет тьмы, а с его появлением столпы мрака развеялись и наступило совершенное, безусловное счастье. Парфен чуть опустил голову, чтобы прижаться колючей бородой к детскому плечику.
В своей небольшой квартире в панельном доме Зоя Васильевна сделала добротный ремонт, поклеила свежие обои, побелила потолки, сменила люстры и светильники, застелила ламинат, купила недорогую, но новую мебель. После обветшалой съемной квартиры в Киеве, где не было кроватей, а только старые, засаленные как будто подобранные с мусорки диваны с продавленными сидениями, рвущейся тканью и странным запахом, Парфен вдруг подумал, что вот он – настоящий дом, прекрасный, уютный, теплый. Это было место, куда хочется возвращаться снова и снова.
– Ты, наверное, голодный с долгой дороги, пойдем покормлю тебя. – Пытаясь за гостеприимством скрыть радость и волнение, предложила Карина.