Музыка ветра - стр. 13

Мужчина в другом конце зала подозвал официантку, и я не могла больше задерживать Донну своими странными расспросами. Поблагодарив её от всей души, я пододвинула к себе тарелку с «Сердцем Кракена» и вдохнула морской аромат, так несвойственный спагетти. Раньше меня мутило от одного рыбного запаха, но теперь затопило голодной слюной. Этот год многое изменил, в том числе мою нелюбовь к морским деликатесам. Я накрутила охапку макаронин на вилку и отправила в рот.

Синдбад запрыгнул на стол и с завистью подслушивал, как я мычу от удовольствия. Дневник снова не соврал. Это невероятно вкусно! Но кроме вкусового удовольствия блюдо не подарило мне никаких ощущений. Ни воспоминаний, ни узнавания. Жёлтые глаза кота горели адским желанием, и вспомнив слова Донны о его дурном нраве, пришлось поделиться креветкой, чтобы он не набросился на меня, как на других посетителей.

Каждый из нас – формула из переменных. Эти иксы и игреки постоянно меняются. Что же ещё изменилось за целый год на острове?

Разделив обед с настырным котом, я залезла в сумку и выложила перед собой очередные улики. Ключи от дверей в прошлое. Пять последних открыток и то самое письмо, что привело меня на Нантакет год назад.

С Днём рождения, дорогая Софи! Неразборчивые буквы сливались в бездарное поздравление на обороте фотографии местного маяка. Остальные открытки оказались не многословнее. Скудные поздравления с Рождеством, Днём Благодарения и Пасхой. И все неаккуратно выведены на местных пейзажах с подписями. Песчаный пляж Клифф Бич, лазурный вид на залив Нантакет Саунд и остров Такернак, ветряная мельница Олд Милл.

И каждое подписано одной и той же рукой, одним и тем же именем, с одним и тем же адресом. Вэлли-роуд, 98. Рой Вествилл. Этой встречи не избежать. Спустя семнадцать лет я собиралась повидаться с отцом.

3 июня

Когда-то мама мне сказала, что обида – это проклятье, отравляющее наши сердца. Что я не должна превращать свою жизнь в обиду на отца за то, что он ушёл от нас, не успело мне исполниться десять лет. Люди совершают ошибки, и я должна научиться жить дальше уже без него.

Но я ей не верила, ведь её сердце само было отравлено. Я видела, как желчная обида растекалась по её телу каждый раз, как она слышала имя Роя Вествилла или встречалась взглядом с голубизной его глаз на старом семейном снимке, где мы всё ещё вместе и всё ещё счастливы. Или только притворяемся счастливыми.

Редко мы слушаем родителей, пока не становится слишком поздно. Что бы ни говорили врачи о слабом сердце мамы, я знаю, что её погубило проклятье обиды. Она так и не простила отца за то, что он сбежал, и не смогла научиться жить дальше.