Мужья для Землянки, или Последняя надежда Земли - стр. 31
— Я? — Гаяр ударил кулаком по груди.
Это должен был быть обыкновенный риторический вопрос, но вышел он каким-то больно агрессивным. Да еще и настолько, что присутствующие дамы, вроде меня, мамы и Ларисы, испуганно вздрогнули.
Равиль, в свою очередь, даже не шелохнулся. Кстати, я заметила, что он спокойно относился ко всем братским всплескам. Единственное – эмоции на лице всегда выдавали чувствительность и эмпатию иномирца.
— Я не… — наконец, заговорил Гаяр.
— Ты играешь с огнем, — перебил его Артур. — Даже Рахим, наш… отец, — он сделал особую паузу на последнем слове.
Видимо, Артуру было тяжело признавать, да и называть Рахима папой. Отношения были натянуты не только с братьями, но и отцом. Страшно представить, что могло произойти между ними.
— Дивно, что у тебя язык поворачивается называть ЕГО отцом, — насмешливо подметил Гаяр. — Да еще и после всего того, что устроила твоя мать.
Его мать? Мне не послышалось? Я задумчиво окинула взглядом каждого из братьев. Если говорить откровенно, то они отличались друг от друга. Я и раньше это замечала, но и подумать не могла, что, скорее всего, у них разные матеря. Неужели все трое от разных женщин? Ах, четверо…
Обалдеть. Получалось, что Рахим кувыркался с тремя женщинами и каждой настругал наследника? Кхм… какой-то чересчур активный мужчина.
— Кеседи без моего на то желания воссела на трон, — угрожающе-тихо ответил Артур. — Это было ее решение, и я не смею на него влиять.
Кеседи – имя его матери? Странно, что он обращался к ней по имени и не называл «мама», в отличии от Рахима, которого называли «отец».
— Удобная позиция, — с горечью хмыкнул Гаяр. — Такая же удобная, как и та, где ты не мог повлиять на решение матери, когда она истязалась над моей и переманила на себя внимание Рахима.
Так их матери боролись за внимание осеменителя? Нет, я не осуждаю, между женщинами в разные времена была особая конкуренция за мужское внимание. Но я сомневалась, что на планетах был избыток в мужском поле, чтобы стоять в очереди за тем, кто прыгал от койки к койке.
— На него мне-то плевать, а вот то, что твоя прошмандовка грохнула мою мать ради внимания Рахима…
Одежда прилипла к спине, оставляя на коже неприятное ощущение холода и липкости. Артур с каждым словом Гаяра нагревался, будто бы печь, в которую подкидывали дрова. Только его жар был не столько обжигающим, сколько палящим до пота.
— Прежде, чем бросаться ядом, разберись в ситуации, брат, — сухо и безэмоционально произнес Артур.
Как можно быть таким спокойным? Даже у меня все дрожит и трепещет от страха и несправедливости. Какой бы ни была мама… она твоя мама. Единственный человек, который всегда будет на твоей стороне. Мы не выбирали родителей и должны ценить каждый миг.