Мужчины: тираны и подкаблучники - стр. 13

Я уж не говорю про милиционеров. Постовых с разъевшимися лицами. Бог шельму метит. С них только карикатуры писать.

А правительственная элита! Костюмы надели, а глаза не сменили – с вороватыми глазами щеголяют. У нас вся коррупция – производное от этих глаз. Воровство – знак бесстильности. Или интеллигенция: о Джойсе-Борхесе рассуждают, а сами одеты, причесаны… Разрыв между формой и содержанием? Но я не верю в бесформенное содержание. Денег не хватает? Да разве в деньгах дело! Американский ковбой тоже был небогатым человеком. А еще все удивляются, почему русские на Западе «не проходят», почему после краткой моды на Россию все от нас отвернулись. Да потому, что мы выглядим непривлекательно. И русские политики, и русские туристы – курам на смех. Кто недоодет, кто – переодет, но сущность та же – бесстилье.

Отсутствие стиля плодит неуверенность в себе и агрессивность. Русского стиля сейчас нет, и это – катастрофа. От нее нас не уберегли ни Зайцев со всей своей «клюквой», ни патриоты в косоворотках, ни отечественный кинематограф. Мы – не румыны и даже не украинцы: мы растеряли все свои фольклорные ритуалы. Вернуться к ним – нет сил, да и не надо. Дореволюционные прадедушки и прабабушки нам ничего не оставили в наследство, кроме одной-двух серебряных ложек.

Придумать стиль из воздуха – невозможно. Русский мужчина – за редким исключением – не умеет себя «продать». В нем всегда есть «не то».

В начале ХХI века наступило время стилистического разрыва. Новое поколение уже почувствовало вкус и силу стиля, и оно отрывается. Первое поколение стилистически озабоченных русских. Получающих кайф от стиля. Включающихся в стиль. Это путь русского человека к себе.

Душа русского человека ликует: никаких следов от ПТУ для местных недорослей, находившегося в святых стенах, никаких воспоминаний от концлагеря для пленных польских офицеров, расстрелянных позже в Катыни. Счастливое преображение. Куча экскурсий. Паломники. Благодать. На воротах молодой светский страж с платочками в руках: простоволосых женщин не пускают, на, возьми, накинь – и входи. Не пускают и в мини-юбках. «Это себя не уважать», – укоризненно говорит страж, внимательно оглядывая загорелые ноги. Ноги заворачиваются первой попавшейся курткой.

Вхожу в собор. У новенького иконостаса группа старшеклассников. Вместо экскурсовода – священник с могучей черной бородой. Говорит с напором. О главном.

– У тебя есть душа? – спрашивает парня с усиками.

Тот молчит.

– Или ты неодушевленное существо? – тонко играет священник словами. Филологическое шулерст во, на которое ловятся старшеклассники.