Мужчины, которых мы выбираем - стр. 19
Иван принялся лихорадочно вспоминать события того проклятого вечера: гуляли они у Генки Петрынина, а блондинка, кажется, пришла с кем-то из его друзей. Потом Иван засобирался домой, блондинка вышла вместе с ним и села в то же такси, потому что ехать им было в одну сторону. Иван начал засыпать еще в машине и не помнил, как расплатился и поднялся в квартиру. Очнулся у себя в прихожей и обнаружил рядом девицу, которая хныкала: «Ой, мне в туалет срочно надо, можно?» Он пустил. Что было дальше, Иван не знал. Ему казалось, он рухнул на топчан и сразу отрубился. Утром проснулся с чудовищным похмельем и головной болью, выполз в коридор и страшно удивился, увидев в ванной совершенно незнакомую девушку. И вот вам – «ношу твоего ребенка»! Что ж теперь делать-то? В полном смятении он поехал к Юке. Конечно, она сразу заметила его состояние:
– Вань, ты чего такой взъерошенный? Что-нибудь новенькое появилось?
– Появилось. Но это не по работе. Вот.
Иван подал Юке бумажку. Она взяла, развернула, прочла, сложила и вернула Ивану. Он с тревогой смотрел на ее лицо, мгновенно сделавшееся мрачным и отчужденным. Юка присела на край стула, помолчала, глядя в сторону, потом быстро произнесла:
– Я хочу, чтобы ты ушел прямо сейчас. Пожалуйста.
– Юля…
– Не надо. Просто уйди.
И он ушел. Весь вечер Иван слал Юке сообщения: «Я люблю тебя, прости, давай поговорим», но она не отвечала, хотя телефон не отключила. Заснул Иван только к утру и на работу явился мрачнее тучи.
– Случилось что? – спросил Кирилл. – Что ты хмур, как день ненастный?
– Это из-за той блондинки.
– А что с блондинкой?
– Она беременна.
– От тебя?
– Вроде как.
– Ты ж говорил, у вас ничего не было?
– Получается, было. Но я не помню.
– А про генетическую экспертизу ты что-нибудь знаешь, доверчивый ты мой? И как ты вообще узнал? Виделся с ней, что ли?
– Вот так узнал. – Иван подал Кириллу все тот же сложенный листочек. – В почтовом ящике было.
– В твоем почтовом ящике? Или у Юльки?
– В моем.
Кирилл взял записку, прочел, потом внимательно осмотрел: листок в клетку, явно из школьной тетради, причем старой – бумага пожелтела. Текст написан синей шариковой ручкой довольно корявым почерком. Кирилл покачал головой и сказал:
– Да-а… Похоже, ты от великой любви совсем соображать разучился. Давай-ка, встряхнись! Ты профессионал – или так, погулять вышел?
– Ты о чем?
– О записке, твою мать! С какого бодуна ты решил, что она вообще имеет к тебе хоть какое-то отношение?! Там твое имя стоит? Фамилия?
– Но она же в моем ящике была…
– Вань, да кто угодно мог эту фигню к тебе в ящик бросить – ради хохмы! Могли ящик перепутать. Да мало ли что еще. Ты подумай: если она хотела осчастливить тебя своей новостью, почему не подписалась? Телефон не указала? Почему не настаивает на встрече? Как ее, кстати, зовут?