Мужчины и женщина - стр. 19
Только вот его обкусанные ногти больно резанули по сердцу – я-то знала, что это значит…
После обеда меня отвезли показать дом и дали право выбора: жить тут или отдельно, неподалёку.
– Если у меня действительно есть выбор, я буду не против отдельного жилья, – сказала я.
Когда мне объявили о зарплате, я едва устояла на ногах, но сделала вид, что она вполне в пределах моих ожиданий.
Потом, как я говорила, мне дали некоторые инструкции касательно формы одежды и выдали наличность для скорейшей реализации рекомендаций – до начала работы оставалось две недели.
И вот он, сегодняшний день со всем его содержимым…
* * *
Борис привёз меня назад, и я ещё раз смущённо поблагодарила его. По-моему, ни он, ни второй водитель, ни приходящая домработница, не могут понять: за что я виновато благодарю каждого всякий раз – это же их работа. И притом далеко не за «спасибо».
Я постучалась в комнату Егора.
Он сам открыл мне, а не крикнул, как обычно «да!», «открыто!» или что-нибудь в этом роде.
– Какая вы красивая! – Он замер на пороге, воззрившись на меня. А ведь уже один раз ему довелось видеть меня в вечернем наряде. Но это было невесть как давно – целых три недели тому назад.
– Спасибо, мой хороший. Ты тоже блестяще выглядишь. – На парне костюм по всем правилам и рубашка с галстуком.
Помню, когда мы покупали этот костюм для первого сентября, он сказал:
– Да я лучше удавлюсь, чем одену эту гадость!
– Надену, – поправила я.
Егор уставился на меня:
– Что – надену?..
Я объяснила парню, в каких случаях нужно говорить «одену», а в каких – «надену».
Это был, пожалуй, самый первый урок, преподанный мной ему.
– С галстуком сам справился? – Спросила я.
– Посмотрите… пожалуйста.
Я проверила – узел завязан безукоризненно, причём узел сложный, двойной.
– Отлично! – Я провела по его волосам и уловила едва заметное движение головы: так котёнок прижимается к руке, гладящей его. – Во сколько велено быть в гостиной?
– В девять.
– У нас есть… – Я посмотрела на его будильник. – У нас есть семнадцать минут. Чем займёмся? Можно сесть?
– Ой, да. Конечно, простите, я должен был предложить вам.
Меня забавляло и удивляло, с какой охотой и быстротой он усваивал язык галантности. Впрочем, если бы это не было созвучно его натуре, навряд ли мои старания увенчались бы столь скорым успехом…
Я села на диван, он – к рабочему столу.
– Ну, что, вызвать тебя завтра на моём уроке?
– Не знаю…
Егор крутился туда-сюда в своём чёрном кожаном кресле.
Я не стала напоминать ему о манерах – иногда хорошими манерами можно пренебречь ради хорошего настроения. И ещё меня порадовало, что он чувствует себя вольно в моём присутствии – не так, как прежде, ещё совсем-совсем недавно…