Муж на час - стр. 33
Пока они обсуждали маршрут, Лидуша успела убежать по своим неотложным делам, Миша – сходить за сэндвичами в палатку неподалёку и вернуться. И теперь, сообразив в конце-концов, как добраться до сценариста, пообедав и закончив расшифровку очередного интервью, Людмила ехала к сценаристу. Она разглядывала в окно троллейбуса проплывающие мимо дома и понимала, что страх перед метро дал ей повод не спеша рассмотреть летнюю столицу.
Столица, не смотря на пекло, (а может быть, и благодаря ему) была хороша. Большинство москвичей подались за город, гости столицы предпочитали в летний зной гостить где-нибудь ещё, и поэтому полупустой троллейбус шустро мчал по свободному Кутузовскому, и город в отсутствии всегдашней людской и автомобильной толчеи выглядел разомлевшим и томным. Даже рекламные растяжки поперек проспекта, зазывающие на фестиваль в Лужниках, попадались не очень часто.
Впереди показалась Поклонная гора и краешек цветочных часов. Стрелок отсюда было не разглядеть, и Людмила взглянула на свои. Половина третьего. Прежде чем троллейбус свернул к Филям, Людмила успела увидеть фонтаны, пускавшие каскады пенистых струй. И тут ей вдруг так захотелось постоять в их прохладе – она даже почувствовала мелкие брызги на лице – что, подчиняясь спонтанному порыву, она выскочила из троллейбуса и перебралась на другую сторону Кутузовского проспекта, к Поклонной горе.
Возле парапетов прямоугольных бассейнов, отделанных полированным серым камнем, было прохладно и свежо. Людмила постояла под мелкими брызгами, посмотрела, как на них играет радуга, и почувствовала тихое счастье. У счастья был вкус мороженного, и она вспомнила, почему – вот так же в детстве отец как-то водил её в городской парк, и там били фонтаны в прямоугольном бассейне, только не с мраморной отделкой, а с серой бетонной. И маленькая Людочка бегала по бортику и ловила брызги, а потом они шли с отцом в кафе, и он покупал ей шарики пломбира.
В летнем кафе под зонтиками пломбира не было – предлагались только брикетики и рожки мороженного «Нэстле». Людмила купила один, откусила – нет, не то. То мороженное, из детства, было вкуснее. Пусть без этих вот карамельно-ягодных изысков, но оно как-то очень основательно таяло на языке, давая полную гамму восхитительных ощущений. А это, сегодняшнее, оставалось во рту излишней сладостью и досадой, будто тебе под видом чего-то давно знакомого и любимого подсунули имитацию, суррогат.
«Кажется, ты стареешь», – усмехнулась Людмила, наблюдая, с каким энтузиазмом поедает своё эскимо мальчишка лет десяти-двеннадцати. Мальчишку вкус мороженного вполне устраивал. Он сидел, вытянув ноги в роликовых коньках, и жмурился от удовольствия – отдыхал.