Муж из прошлого - стр. 4

Томас с любопытством рассматривал картину в золоченой раме, лениво потягивая обжигающий горло напиток и вытянув ноги к камину, который редко кто разжигал в Москве в такое время года. С портрета хмуро взирала молодая дама. «Нос слишком длинный, лицо чересчур узкое, цвет волос – мышиный…» – рассуждал про себя граф. Присмотревшись внимательнее, он обнаружил, что фигура дамы явно интереснее лица. Особенно область декольте. Граф Кошкин-Стрэтмор задержал взгляд на груди незнакомки чуть дольше, чем позволял этикет. Хотя какой, к чертям, этикет?! Это всего лишь портрет, и он в комнате один.

– Какого лешего Алекс повесил эту девицу в откровенном платье в своем кабинете? – недоуменно пробормотал Кошкин-Стрэтмор, с раздражением отвернувшись от портрета незнакомки и переводя взгляд на огонь в камине.

Приглушенный свет обозначил резкие, даже грубоватые черты лица графа: крупный нос, твердый подбородок, четко очерченные губы. Кошкина-Стрэтмора определенно можно было бы назвать красавцем, если бы не жесткий взгляд глубоко посаженных глаз, смуглая кожа и волосы, стриженные не по моде. К сожалению, в этом сезоне и в Англии, и в Российской империи в свете блистали утонченные юноши со светлыми кудрями, хрупким телосложением и узкими запястьями. Этим граф Кошкин-Стрэтмор похвастаться не мог. Томасу Генриховичу с его русскими и шотландскими корнями явно не тягаться с болезненного вида молодчиками. А регулярные занятия боксом лишь усугубляли и без того атлетическое сложение. Скорее, он был похож на шотландского воина, чем на изнеженного аристократа.

По большому счету, вопросы внешности и моды нисколько не волновали Томаса Генриховича. Его могли взволновать лишь чертежи нового проекта. После посещения Парижской выставки вдохновленный граф Кошкин-Стрэтмор последние три недели практически не выходил из московского особняка своего друга, работая над расчетами новой машины. Ну и попутно скрывался от матушки. А все почему? Потому что вдовствующая графиня Елизавета Кошкина-Стрэтмор окончательно и бесповоротно решила, что сыну в его тридцать два пора жениться. Сперва Томас сбежал из родового поместья в Хрящевке, чтобы прекратить постоянные разговоры о браке и детях, и вот теперь мать наведалась в московский особняк, что делала крайне редко. Графу не оставалось ничего иного, как солгать маман, что он задержится во Франции, а самому спрятаться в доме Алексея. И теперь он как никогда был близок к созданию уникальной машины времени. Если экспериментальные запуски окажутся успешными, это будет открытие, которого человечество еще не знало. Это будет триумф! Прорыв!..