Мутные амурные дела - стр. 19
– Ну, ты с выводами-то не спеши, – осадил Антон Сергеевич Певнева, с укором посмотрев на участкового. – Разобраться как следует надо. Так, где, говоришь, Кузьмич живет?
– Угловой дом в проулке, – пояснил предупредительно участковый, не дав ответить Певневу.
– Ну а ты, Матвей, если еще что-то вспомнишь, незамедлительно звони, – попросил следователь, крепко пожимая руку мужчины и немного встряхивая ее.
– До свидания, – удрученно произнес Матвей и, наблюдая, как удаляются мужчины, добавил: – Ну и дела, допрыгался Валерка.
Нет, ему, конечно, нравился компанейский, веселый Иващенко, но была в нем одна особенность: он часто попадал в какие-то недоразумения. То есть относился к тем людям, которые вначале сделают, а потом подумают. А подумав, долго и мучительно переживают. Но только что с того толку? Дело-то уже сделано, и приходится пожинать плоды своей дурацкой выходки.
Когда машина следователя отъехала от гаража Певнева, Антон Сергеевич поинтересовался у участкового:
– Паша, ответь мне, ты вообще не знаешь, что происходит на твоем участке?
– Ты о чем? – постарался как можно более искренне удивиться участковый, но в его голосе явно проступала фальшь.
– Ты тут удивление-то мне не разыгрывай. Ведь ты не знал, что Иващенко на тракторе разворотил баню Слуцкого?
– Ну не знал, – согласился Павел Юрьевич. Притворно откашлялся в кулак и, оправдываясь, добавил: – Как бы до меня эта новость дошла, если Кузьмич заявление не писал?
– Еще одно подтверждение тому, что на участок выезжаешь редко. Если вообще без повода и вызова выезжаешь.
– Да ну тебя, – отмахнулся участковый и пояснять больше ничего не стал, да и не успел бы, машина остановилась возле дома Слуцкого.
Из двора сварщика неслась громкая, бойкая перебранка. По всему было видно, что жена отчитывала провинившегося мужа, не выбирая выражений и совершенно не заботясь о том, что ее слова может услышать кто-то посторонний.
– Да кто так кирпич складывает? А если бы не я, а ребенок подошел, его бы полностью завалило этакой тяжестью!
– А ты не лезь куда тебя не просят, – парировал Кузьмич. – Что тебя туда понесло? Везде надо свой любопытный нос засунуть. А то как же я без твоей бабской указки что-то смогу сделать? – ехидничал в ответ муж, защищаясь.
Антон Сергеевич про себя усмехнулся: «Правильно говорят, что лучшая защита – это нападение», – и остановил машину возле плотно сколоченных посеревших от времени деревянных ворот Слуцкого.
– Кузьмич, поговорить бы надо, – громко произнес Павел Юрьевич, входя в скромную калитку, сиротливо пристроившуюся возле массивных ворот, совершенно с ней не вязавшихся своей дизайнерской задумкой. Ворота словно жили своей жизнью, а калитка своей, каждый предмет просто выполнял свои обыденные, необходимые человеку функции.