Мутация - стр. 12
Все женщины боялись потерять кормильца, а уж с детьми тем более. Я тоже боялась. Именно поэтому хотела родить мальчиков, а не девочек. Так вот, узнав о гибели мужа и во всех красках представив себе перспективы мучительного проживания в грязной зоне двух детей, себя и мать, я решила, что правильным будет обратиться к врачу, пока второй ребенок еще не родился.
Процедуру обещали сделать быстро. Всего один прокол, чтобы запустить в околоплодные воды специальный препарат, вызывающий полное растворение частей тела малыша. Совершенно безболезненно для матери и, как меня уверили, для ребенка, так как первыми от действия препарата блокируются все нервные окончания. Учитывая обстоятельства, мне разрешили сделать это утром перед завтраком, чтобы к вечеру успеть вернуться домой.
Всю ночь я прощалась с той, кого еще совсем недавно желала видеть больше всего на свете. Я разговаривала со своим животом, гладила его, объясняла свое решение и просила у него прощение. Мне казалось, я все делаю правильно, потому что этим решением увеличиваю шансы на жизнь старшего ребенка. Под утро, совершенно без сил, я пришла к врачу на процедуру самая первая и попросила сделать это прямо сейчас, потому что моральных сил уже не осталось.
Неожиданно дверь открылась, и в кабинете забежала маленькая беленькая девочка трех лет, мама которой сидела в очереди и ждала, когда я выйду. Девочка подбежала к врачу и потянула мужчину за халат.
– Пожалуйста, не делайте укол моей маме, я очень хочу братика, – защебетала она и потянула врача в сторону двери. – Скажите маме, что нельзя убивать моего брата, – продолжила малышка и топнула ногой с серьезным личиком.
Мать девочки схватила ее за руку.
– Доктор, простите, она случайно услышала наш разговор с отцом. Сейчас ее уведу и приду позднее. Простите еще раз.
Доктор молча покачал головой и вернулся ко мне.
– Ну что ж, сейчас будет немного неприятно. Потерпите.
– Стойте, – со слезами на глазах я слезла с большого кресла. – Я не могу, извините, я не могу.
– Да что ж за день сегодня такой, – пробурчал доктор себе под нос, убрал большой шприц на металлический поднос и снял перчатки.
Утиной походкой с большим животом, обгоняя других женщин, я петляла по больничным коридорам, пытаясь найти выход. Голова почти не работала. Я не знаю, что будет потом, но я не могу этого сделать сейчас. Я не могу убить своего ребенка. Не могу. С этими мыслями через час я все-таки оказалась дома и почти целый час не отпускала от себя старшую дочь. Может быть, я хотела ей признаться во всем и получить ее прощение за свои мысли. Я не знаю.