Мусульманская Русь. Восток - стр. 46
Генерал Чанталов, начальник оперативного управления Генштаба, тихо закрыл тяжелую дверь и смачно плюнул прямо перед собой. Офицеры в приемной уставились на него с изумлением. Он даже не ругался никогда. Всегда корректен и образец для окружающих.
– Можете не ждать, – с явно сочащейся в голосе желчью сказал Чанталов. – Это полный… паралич воли и маразм. Дорошин, Тарасов, Федько, Кулаков – ко мне в кабинет.
– Это еще что? – спросил он на ходу, разворачивая протянутую бумажку.
– Очередной манифест Кагана, – с каменным лицом ответил первый заместитель начальника Управления военной разведки полковник Дорошин.
«Посвящая себя великому нашему служению, Мы призываем всех верных подданных Наших служить Нам и государству верой и правдой, к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, к утверждению веры и нравственности…
Велик Аллах в милостях и во гневе своем! Возблагодарим за излитые на нас щедроты, и припадем к Нему с молитвами, да продлит милость Свою над нами, и прекратит брани и битвы, ниспошлет к нам побед победу, желанный мир и тишину».
– Идиот, – раздраженно сказал Чанталов, комкая бумагу и швыряя ее на пол. – Самое время про молитвы рассуждать.
С подписанием перемирия на улицы вышли тысячи горожан. Началось все совершенно стихийно. Десятки тысяч людей всех национальностей и религий бурно радовались окончанию войны. Все обнимались и готовы были любить друг друга совершенно бескорыстно. В этот день предприятия по всей Руси в крупных городах прекратили работу, в мечетях молились, во всех церквах звонили колокола, люди танцевали на улицах, обнимали друг друга, с песнями катались на фаэтонах, трамваях. Каждый выражал свой восторг как мог.
Уже на второй день во Владимир стали стекаться тысячи сельских жителей из близлежащих деревень, а на улицах стали попадаться и солдаты. В окрестностях стояло много запасных полков, и кроме новобранцев, излеченных раненых и сачкующих любыми путями от отправки на фронт, там было много всякого отребья, от которого старались избавиться приличные командиры. Вроде бы все смотрелось прекрасно и страшно верноподданно. Запрещать демонстрации причин не было.
Противоправительственных лозунгов первоначально не произносили. Но бесконтрольная толпа – страшное дело. Требования становились все громче и радикальнее. Правительственный манифест о победе никого не устраивал. Ждали послаблений, улучшения жизни… На самом деле никто толком не знал чего ждать, но слова «Аллах вознаградит наш верный народ» взбесили многих.
В мирное время недовольство населения было не слишком заметно, задавленное законами, объявляющими любую критику действий властей уголовным деянием. Тяжелая война обнажила множество проблем в стране, а метание Кагана из крайности в крайность не успокоили, а напротив – настроили против него практически все слои населения. Все прекрасно видели неумение справиться с ситуацией, и даже в армии появилось огромное количество недовольных. Победа принесла надежды на перемены. Кремль молчал, и это бесило больше всего.