Муравьиный царь - стр. 16
Я смотрела из окна, как они бегают. Впереди Михална, за ней остальные. Вставали возле Храма воздуха, от которого всегда воняло мочой, и делали приседания.
После ужина Лира Михална приглашала всех в актовый зал. Рассказывала о прежних хозяевах усадьбы, пускала по рядам портреты с размытыми лицами, «оленьки», «коленьки»… Потом надевала шаль и устраивала вечер поэзии. Исполняла романс про ветер в терновнике. А утром снова бегала как заведенная вокруг клумбы с памятником: «Раз-два. Раз-два. Веселей, веселей!»
А еще она была дом-отдыховской гадалкой.
Это было тайной, которую сообщали всем новеньким.
И мама пригласила ее. Нас с папой услала дышать воздухом.
Папа с Лёником стали играть в свои шахматы, я постояла, испачкала платье об стену, пошла на танцплощадку. Танцы еще не начались, и я вернулась.
Мама сидела со странным лицом.
Лира Михална складывала карты:
«Да не волнуйтесь вы! Карты только прогнозируют, остальное в ваших руках. И приходите утречком на зарядку».
Вернулись папа с Лёником, о чем-то стали рассказывать.
Мама обняла Лёника и прижала к себе.
«Мам, а меня! – ходила я вокруг. – Меня обними! Ты меня уже два дня не обнимала!»
Вначале в бассейне искали кавказский след. Народ обрадовался, сразу «кавказцы» на заборах, то-сё.
Кавказцев у нас почти нет. В начале девяностых были, как везде. Погалдели, поторговали, исчезли. Теперь? Таджики, узбеки. Как везде.
Кого-то уже избили. Из них, этих. Засняли на камеру, выложили в Сети.
И в бассейне искали кавказский след. Почти уже нашли.
И вот тут под нашим Кащеем Бессменным качнулось кресло.
Кавказский след сразу потеряли.
В день, когда Кащеев слетел, мне позвонили из прокуратуры.
«С вами говорит Алексей Коваленок…»
«А детей у них не было…»
Темно. Я хочу включить свет, но страшно вставать.
«Лень, включи. По-жа-алуйста».
Мы лежим в темноте. Мама с папой ушли на взрослый фильм. По потолку ползают голубоватые пятна.
«Это нельзя рассказывать при свете», – говорит Лёник могильным шепотом.
Я хочу прижаться к нему. А вдруг Лёник – это не мой Лёник, а кто-то другой?
Но кто? Инопланетян?
Да, Инопланетян. Который прилетел на Землю убивать из лазера советских людей, особенно девочек.
Отворачиваюсь к стенке, чтобы не видеть его светящееся лицо.
«Так вот, детей у этих короля с королевой не было…»
Я хочу спросить, почему у них не было детей. Может, они никогда не целовались? Или просто не знали, что нужно целоваться по-специальному? Я сама только недавно узнала. А они жили так давно – еще не было ни газет, ни радио, ни самолетов.
Но я не спрашиваю. Я даже боюсь посмотреть на Лёника. Только чуть-чуть повернусь… Вот так… Нет, нет, это не Лёник! Точно. У Лёника другой нос, а у этого… к которому я сейчас прижалась, носа совсем нет – какой-то обрубок! Как у самого настоящего мертвеца!