Муравьиные вожди - стр. 6

Результат – ноль. Старшая вожатая метнулась к двери.

– Не волнуйтесь, я с ними поговорю, – Василиса спешно поставила поднос и опрометью кинулась к двери: ей нужно было незаметно открыть защелку.

– Как же вам не стыдно? – громко, чтобы слышала Саша, отчитывала входящих красная от беззвучного смеха Василиса. – Взрослые же вроде люди!

Шумной ватагой юноши и девушки ворвались внутрь. Заметались между столиками. Отдельные проникли в кухню.

Двое физруков с наскока налетели друг на друга. Стаканы с компотом, которые они держали в руках, веселым звоном отметили свою встречу с полом.

Маленькая бледная девушка в пляжных шлепанцах за огромным подносом не заметила страшного осколка. Стекло проткнуло не только резину. Кровь брызнула на залитый компотом пол. А другая девушка, румяная и большая, мгновенно побелела и грохнулась в обморок. Пятнадцать минут, чтобы привести в себя одну, отправить – своим ходом! – в медпункт раненую и вытереть пол… Приятного аппетита, уроды!

Жуя мясо, Василиса разглядывала высокий лоб своей тайной страсти – поэта, интеллектуала и великого аккуратиста Алексея Макарова. А Тайная Страсть пялился на пшеничные кудряшки Ани Беловой. Аня сидела напротив и вяло ковырялась вилкой в жареной картошке.

Четвертым, кто сидел за этим столом, был волосатый хиппи Антон Петрович. Он не стремился завладеть ничьим вниманием. Просто ел гуляш, громко чавкая и плюя при случае на пол – если в еде попадались волос или кость. Однако поведение именно этого субъекта и навело Василису на мысль.

– Аня, ешь как следует, – не спуская глаз с поэта, сказала Василиса. – Вон какая бледная. Просто как смерть.

– Я ем.

Ее манера слегка растягивать гласные приводила Алексея в трепет. Речь Ани была похожей на клубничный кисель. В отличие от резкого, как газировка, говора Василисы.

Сама Василиса мужественно признавала такое неоспоримое преимущество соперницы, но сдаваться не собиралась.

– Хочешь, Аня, я принесу тебе салат? Там, в раздаточной, дают, если попросишь. А может, ты желаешь морковки с сахаром?

– Не надо, – вздернутый носик прочертил в воздухе короткую прямую.

Василиса поерзала на стуле, отпила компота, погоняла вилкой по столу хлебную корку. Надо было что-то предпринимать.

И вот она набрала полную грудь воздуха.

– Аня!

Девушка в пшеничных кудряшках поперхнулась. Тонкие благородные губы обрызганного компотом Алексея Макарова брезгливо скривились.

– Да что тебе, Сашкина?! – чудесно: Аня, кажется, готова расплакаться.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – в глазах Василисы плескалось сочувствие. Хотя в душе она, разумеется, ликовала.