Муранча - стр. 2

– Пап, принесешь еще что-нибудь сверху? – Шустренький Сергейка был уже где-то совсем рядом. Почудилось, что из-за края платформы вот-вот покажется белобрысая макушка.

Хотя нет, не покажется. Росточком не вышел, бандит. Мал еще. Ну, разве что если подпрыгнет хорошенько. Или если мать подсадит.

– Не мешай отцу! У него дела, – с неубедительной строгостью попеняла сынишке Оленька. Ни сердиться по-настоящему, ни тем более ругаться она не умела. Особенно на Сергейку.

– Па-а-ап, принесешь, а?

– Принесу-принесу.

Илья не удержался. Шагнул-таки на голос. А ведь знал: не стоит этого делать.

Поднесенный к краю платформы огонек вырвал из темноты не белобрысый стриженый ежик на голове Сергейки и не длинные русые волосы Оленьки, а светлые доски – гладкие, хорошо оструганные. Четыре штуки. Сбитые в два креста. Под крестами, под разобранными рельсами, выковырнутыми шпалами и разбросанной щебенкой – две могилки.

Одна побольше.

Оленька…

Вторая поменьше.

Сергейка…

Они замолчали. Илья вздохнул. Всегда было так. Когда он подходил сюда со светом и видел кресты, они умолкали. Как будто умерли совсем, как будто на самом деле.

Возле Оленькиной могилки синел огромными бутонами букет. Там, наверху, на поверхности цветы иногда встречались такие… Красивые, как глаза Ольги. Правда, растут они в самых опасных местах. Словно специально заманивают.

«Подвяли, – сокрушенно подумал Илья, – надо заменить».

Вокруг детской могилки лежали игрушки. Солдатики, машинки, забавные плюшевые зверюшки, почти целые книжки с яркими картинками. Разбросано все, словно ими действительно кто-то играется в темноте. Илье очень хотелось думать, что так оно и есть. Когда он приносил сверху сынишке новый подарок, Сергейка всегда радовался…

Так радовался!

Ох, Сергейка-Сергейка… Эх, Оленька-Оленька…

Илья присел на край платформы. Поставил светильник рядом. Сердце заныло, В глазах защипало – совсем не по делу. А звук, выцеженный сквозь зубы, походил на сдавленное рыдание.

Нет, так не пойдет. Нужно отвлечься. Срочно нужно хоть чем-то занять себя, руки, мысли…

Занятие у него было. Важное и неотложное. Надо снарядить магазин.

Вчерашняя вылазка на поверхность и мена с орджоникидзевскими принесла россыпь «семерки» на полрожка. На диаспорных базарах, наверное, можно было бы выторговать больше, но чтобы добраться туда, пришлось бы потратить время, которое Илья предпочитал проводить здесь, с семьей. С Оленькой и Сергейкой.

Он выгреб патроны из кармана. Разложил перед светильником на искрошившемся влажном и грязном бетоне. Из потрепанной разгрузки вынул пустой рожок.