Размер шрифта
-
+

Мунсайд - стр. 1

© Марк Сафо, Сончи Рейв, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2019 В оформлении использованы материалы, предоставленные фотобанком Shutterstock, Inc

* * *


Посвящается К. Р.

Я всегда мечтал водить тебя за руку по воображаемым мирам. Но ты не терпишь прикосновения.


1. Волхвы

Дорогой Кави.

Слишком многое произошло за эти восемьдесят два дня. И я до сих пор не могу понять, что именно. Эти письма – лишь попытки расставить все по полочкам, исповедаться и объяснить, почему я так с тобой поступила. Почему я предала тебя.

Люблю тебя… правда, не знаю, какой любовью.

Твоя Ивейн
I

Элизе Лавстейн было настолько больно, что она не заметила, как в Мунсайде начался ужасный шторм. Такого сильного шторма не было за всю историю города. Элизе казалось, что настоящий шторм – в ее теле, а все происходящее за окном – лишь плод воображения, разыгравшаяся фантазия. Мунсайд – портовый город, привыкший к бурям, но точно не к таким. Элиза не догадывалась, что шторм за стеной реален, что океан пенился, лез на гору и берег, доставал до прибрежных домов, а ветер срывал черепицу и деревья. В этот момент весь мир Элизы заключался в ее спальне.

Особняк Лавстейнов был старым зданием, построенным в первой половине XVII века, но крепким. Фундамент, заложенный столетия назад, был все так же прочен. Как часто говорили жители городка, без магии тут не обошлось. Поэтому особняк стоял неподвижным исполином, и только флюгер в виде месяца бешено крутился на крыше.

Элиза закричала, одной рукой стиснув шершавую и крупную ладонь своего супруга – Винса Лавстейна, а другой сжимая и сминая простыни, царапая их ногтями и колотя ладонью по матрасу.

– Тужься, милая, тужься, – повторяла акушерка, изредка вздрагивая от очередной молнии. От усталости ей казалось, что гром вторил крикам Элизы. – Еще немного.

Это «еще немного» длилось уже несколько часов. Роды были мучительными и долгими. Как, впрочем, и всегда в семье Лавстейн.

Сын Элизы от первого брака, Вольфганг, оставался за дверью, проведя в коридоре достаточно времени, чтобы привыкнуть к крикам матери. Его отчим еще утром сказал, что беспокоиться не о чем. Но когда Винс это говорил, у него по лбу так и тек пот, а руки тряслись, что не придавало уверенности его словам.

Вольфгангу было десять, и рос он крепким симпатичным мальчиком, все больше и больше напоминая своего родного отца. Светлые волосы, огромные голубые глаза, пухлое округлое личико, всегда хмурое и недовольное. Сейчас он водил солдатиков по ворсу ковра, будто не слыша криков за стеной. Пробки в особняке вышибло из-за грозы, коридор освещался оставленной свечкой на тумбе.

Неожиданно Вольфганг услышал скрип старых ступеней: кто-то поднимался наверх по черной лестнице, о которой мало кто знал. Столетие назад ею пользовались только слуги и гости, которые хотели остаться незамеченными. Вольфганг вгляделся в темноту и увидел оранжевый отблеск свечи, а затем и сам подсвечник. Мужчина, державший его, остановился на последней ступеньке и благодушно улыбнулся мальчику. Вот только Вольфганг впал в оцепенение от вида незнакомца. Он никогда не видел подобных людей.

Незнакомец был неуловимо красив. У него были синие глаза, как небо на грани ночи, небольшие, даже узковатые. Темные волосы, совершенно сухие, убраны назад в изысканном беспорядке. Угловатый подбородок, прямой массивный нос и плотно прижатые уши. На нем был строгий костюм без галстука и единого намека, что он пришел с улицы. Но было во внешности незнакомца нечто скрытое, прятавшееся за его вполне осязаемой красотой. Вольфганг не мог понять, что это, сколько бы ни всматривался.

Незнакомец улыбнулся, не открывая рта. Так Вольфгангу улыбались мальчики на детской площадке.

– Вольфганг, – кивнул ему незнакомец будто старому приятелю. Взгляд у него был открытый и добродушный, но Вольфганг чуял исходящую от него опасность, как тогда, когда нашел змею между камнями на заднем дворе. – Очень приятно. – Он протянул мальчику руку.

Вольфганг так и остался сидеть на полу, зажав солдатиков в руке.

Страница 1