Мумия, или Рамзес Проклятый - стр. 49
– Неужели, дорогая? – Генри закинул шарф на плечо и двинулся ей навстречу, окидывая египетский зал презрительным взглядом. – Неужели тебе нравится унижать меня? – спросил он, и на губах его вновь появилась та же ухмылка– Подруга моих детских игр, моя кузина, моя маленькая сестренка! Я ненавижу кофе. Мне хочется портвейна или хотя бы бренди.
– У меня нет ни того ни другого, – ответила Джулия. – Почему бы тебе не пойти наверх и не проспаться?
В дверях появилась Рита. Она ждала распоряжений.
– Рита, пожалуйста, сделай еще один кофе – для мистера Стратфорда, – сказала Джулия.
Генри и не думал уходить. Было ясно, что он не собирается последовать ее совету. Он смотрел на мумию. Похоже, она чем-то здорово поразила его.
– Отец правда разговаривал с ним? – спросила Джулия. – Так же, как я?
Генри ответил не сразу. Отвернулся, прошел к алебастровым кувшинам, сохраняя тот же высокомерный и независимый вид.
– Да, он разговаривал с мумией так, словно она могла ответить ему. На латыни. Знаешь, мне кажется, твой отец уже давно был болен. Слишком долго он жил в жаркой пустыне, разбазаривая деньги на трупы, на статуи, на всякий хлам и безделушки.
Какие обидные слова! Сколько в них легкомыслия, сколько ненависти. Генри замер возле одного из кувшинов, стоя к Джулии спиной. В зеркале она увидела, как он заглядывает в кувшин.
– Но ведь он тратил свои деньги, не так ли? – спросила она. – Он многое сделал для нас всех. Во всяком случае, он так считал.
Генри резко обернулся:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что ты сам не очень-то хорошо распорядился своими деньгами.
– Я делал все, что было в моих силах. И вообще, кто ты такая, чтобы осуждать меня? – спросил Генри.
Внезапно на его лицо упал яркий солнечный луч, и Джулия испугалась: таким злобным оно было.
– А что ты скажешь об акционерах «Судоходной компании Стратфорда»? Для них ты тоже делал все, что было в твоих силах? Или и это не моего ума дело?
– Полегче, девочка моя, – сказал Генри, направляясь к ней. Высокомерно взглянув на мумию, словно она была полноправным участником разговора, он развернулся и, прищурившись, посмотрел на Джулию. – Теперь у тебя нет никого, кроме меня и моего отца. И ты нуждаешься в нас больше, чем тебе сейчас кажется. И вообще, что ты смыслишь в торговле и судостроении?
Забавно, он делает верный ход и тут же все портит. Конечно, оба они нужны ей, но это не имеет никакого отношения к торговле и судостроению. Они нужны ей, потому что они ее плоть и кровь, – какие, к черту, торговля и судостроение!
Джулии не хотелось, чтобы он заметил ее обиду. Она отвернулась к анфиладе гостиных и посмотрела в тусклые окна северной части дома. Там утро только начиналось.