Мумия, или Рамзес Проклятый - стр. 42
Разумеется, он остался с носом. Эллиот рассмеялся ему в лицо. Сказал, что тот блефует.
«Может, мне самому рассказать обо всем твоему отцу? Или сначала дядюшке Лоуренсу? На меня он страшно разозлится… ну, наверное, минут на пять. Но тебя, своего обожаемого племянника, он будет презирать до самой смерти. Потому что я расскажу ему все, понимаешь – все; я даже назову ту сумму, которую ты вымогаешь. Сколько? Пятьсот фунтов? Только представь, из-за этих денег ты прослывешь мерзавцем».
Генри было и стыдно и обидно. Он был жестоко посрамлен.
Эллиот мог торжествовать. Но пережитое унижение не пошло Генри впрок: в двадцать два года этот гаденыш с лицом ангела явился к нему в парижский отель, и Эллиот не устоял – как какой-то мальчишка из бедняков.
А потом начались мелкие кражи. Через час после ухода Генри из отеля Эллиот обнаружил пропажу портсигара и набитого наличными бумажника. Пропал также выходной костюм, исчезли дорогие запонки. Остальных пропаж он уже не помнил.
Тогда он не унизился до расследования. Он просто погоревал. Но сейчас ему ужасно захотелось разоблачить Генри, подойти к нему тихонько и поинтересоваться, каким же образом попало к нему в карман ожерелье. Может, Генри собирается присоединить его к золотому портсигару, к бумажнику с инкрустациями и к бриллиантовым запонкам? Или отнесет знакомому ростовщику?
Как все это печально! Генри был одаренным юношей, но все пошло прахом, несмотря на образование, хорошую наследственность и бесчисленные возможности. Еще мальчишкой он пристрастился к игре; к двадцати пяти годам любовь к выпивке перешла в болезнь; и теперь, в тридцать два, его окружала какая-то зловещая аура, которая сделала его внешность еще более привлекательной и тем не менее отталкивающей. Кто страдал от этого? Конечно же Рэндольф, который вопреки очевидному был уверен, что во всех несчастьях Генри виноват он, его отец.
«Пусть катятся ко всем чертям», – подумал Эллиот. Может быть, он искал в Генри отблески того блаженства, которое испытывал с Лоуренсом? Может, он сам во всем виноват, видя в племяннике дядю? Нет, с его стороны все было честно. Ведь, в конце концов, Генри Стратфорд сам преследовал его. Ладно, к черту Генри.
Эллиот пришел сюда ради мумии. Толпа уже рассеялась. Он взял с подноса новый бокал вина, поднялся, стараясь не обращать внимания на острую боль в бедре, и медленно направился к мрачной фигуре в саркофаге.
Он вновь всмотрелся в ее лицо, задержав взгляд на суровом изгибе губ и волевом подбородке. Да, мужчина в самом расцвете сил. Под ветхими бинтами виднелись волосы, прижатые к ладно скроенному черепу.