Мультипотенциалы. Руководство для тех, кто уже вырос, но так и не решил, кем хочет стать - стр. 3
Когда моя бывшая учительница актерского мастерства сказала мне с явной растерянностью и разочарованием, что она ДУМАЛА, ЧТО Я БУДУ СНИМАТЬ КИНО, я почувствовала, как прямо лицом впаялась в Истину: я не способна ни одно дело довести до конца. Это был очень неприятный момент ясности.
Миллионы вопросов завертелись у меня в голове.
Найду ли я когда-нибудь свое Дело?
И есть ли оно, это Дело, у меня?
Если моим призванием не стало ни одно из тех Дел, которые я пробовала прежде, будет ли им следующее?
Удовлетворюсь ли я когда-нибудь одной работой больше чем на пару лет или каждая профессия будет со временем терять для меня свой блеск?
И самый больной вопрос из всех: «Если я должна порхать между сферами, чтобы оставаться счастливой, достигну ли я чего-нибудь вообще?»
Мне стало страшно: что, если я по сути являюсь человеком, который не способен брать на себя обязательства или доводить дело до конца? Я была уверена: что-то во мне плохо и неправильно.
Можно было отмести эти мысли как несущественные, списав их на мой возраст и незрелость. Множество людей сказали бы мне на это: «Вот ветер в голове». Но я точно знала, вопросом «Зачем я здесь?» задаются все люди всех возрастов. Ощущение такого рода растерянности, касающейся не только карьеры, но и самой идентичности, может быть каким угодно, только не пустопорожним.
Оно парализует.
Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
Помните, как вам в детстве задавали вопрос, кем вы хотите быть, когда вырастете? Что вы чувствовали? Мысленно возвращаясь в пяти-шестилетний возраст, я не могу вспомнить точного ответа. Зато помню, что было после того, как я отвечала: лицо взрослого, задавшего вопрос, освещалось выражением одобрения и гордости. Это было приятно – объявлять миру некую свою идентичность. Мир (по крайней мере, мой маленький мирок) меня одобрял.
Что-то случается со многими из нас, когда мы становимся старше. Слова «кем ты хочешь быть, когда вырастешь?» из забавной попытки помечтать эволюционируют в более серьезный вопрос, вызывающий растущую тревожность. На нас начинает давить необходимость дать правдивый ответ – весомый и обремененный последствиями, такой, за который с нас потом спросят. Мы чувствуем, что окружающие пытаются понять, во что мы превращаемся, чего от нас ждать на самом деле, – а нам хочется такого же одобрения, какое мы получали в детстве, когда объявляли о своем желании стать клоунами или космонавтами.
Да, мы хотим всего этого, но нам не нравится быть загнанными в угол неверным выбором. В то время как внешние силы подгоняют нас «выбрать специализацию», «опереться на свои сильные стороны» и «найти свою нишу», мы силимся понять, кто мы такие, собственно, есть и какое значение будет иметь наша жизнь. Это сплошной хаос внешнего и внутреннего прессинга, переплетенного с экзистенциальным смятением и спутанной идентичностью. И этот хаос не ограничивается периодом отрочества. У многих из нас он продолжается всю жизнь.