Муаровая жизнь - стр. 41
Истории, рассказанные Степаном Васильевичем, на встречах с мамой тоже шли в ход. Учитель всегда отмечал именно мое актерское мастерство среди прочих ребят, говоря, что очень недурно понимаю переживания героев.
И вот пролетают последние минуты свидания. Снова долгие объятия и поцелуи в щеки, но теперь уже на прощание. Еще несколько дней после встречи ощущал на своих щеках аромат ее духов. Он становился с каждым днем все менее уловимым, я не мог его удержать, так же, как не мог быть с мамой. Однажды по дороге в село я почувствовал мамины духи. Словно охотничья собака, напавшая на след куропатки, я начал искать, откуда он доносился. Теплый ветер в лицо, и я отчетливее его почувствовал, на мгновение закрыв глаза, мне показалось, что мама меня погладила по щеке.
– Савёнок, что с тобой? – спросил Ленька.
– Что это пахнет? – снова потянув воздух носом, спросил я.
– А тебе-то что?
– Что, ответить тяжело? – раздраженно спросил я.
Ленька тоже стал возле меня и вдохнул носом воздух несколько раз.
– А, это лаванда.
– Покажи, покажи, – нетерпеливо заскулил я.
– Странный ты. Вот она, – и он сорвал тоненькую веточку с маленькими сиреневыми цветочками на конце.
Я схватил эту веточку и начал нюхать, отвернувшись от всех и закрыв глаза, потому что не смог сдержать слезы. Корчил из себя взрослого, а по сути, был еще маленьким ребенком.
– Если цветы потереть, будет пахнуть сильнее и дольше, – сказал Ленька, видя, что я расстроен, но не понимал совсем, почему.
Я ничего не ответил. Лишь нарвал полные руки и карманы этих маленьких веточек. Теперь частица мамы всегда была со мной.
Невозможно представить, что чувствовала мама, проживая каждый день все эти годы вдали от меня. Каждый день она проводила все свое время в кругу детей, учила и наставляла их, а ее родная душа, ее сын, где-то там, в жутких условиях, совсем с чужими людьми, которые вряд ли смогут хоть немного заменить ее.
Больше всего ее терзало осознание того факта, что она так рьяно хотела и стремилась стать учителем, так боролась за место в педагогическом институте на этапе поступления, и что именно в момент достижения мечты ее постигла жуткая участь расставания с ребенком. Эти мысли не давали ей спать по ночам. Закрыв глаза, она видела Савву, она видела его в каждом ребенке на уроке. А потом эти недолгие встречи с сыном, от которых потом всю ночь плачешь, не поднимая голову от подушки.
На каждое наше свидание она приносила немного конфет, чтобы побаловать меня. Знала, что их люблю больше всего, но я всегда скромно съедал только одну, а остальные клал в карманы брюк. «Наверное, растягивает удовольствие, хочет по одной каждый день съедать», – думала она, не подозревая истинную причину такого моего поведения.