Муаллим - стр. 28
– Знакомьтесь, это Дерья Шарипова, – сказал Максим. – Кстати, её имя переводится с персидского как «океан». Хорошая девчушка, отличница, играет на фортепиано.
Максим обвел пристальным взглядом класс. Ученики вглядывались в крошечные экраны своих телефонов.
– Точнее – играла, – холодным голосом добавил Максим. – До тех пор, пока не погибла четверть века назад во время гражданской войны в Таджикистане – одной из «мелких стычек», которые, как нам только что объяснили, вовсе и не войны даже, а «совсем другое дело».
Директор с прищуром посмотрел на притихшего коротко стриженного здоровяка в кофте с логотипом футбольного клуба.
– Дерью вместе с мамой и папой – они тоже есть на фото – расстреляли в упор в их собственном доме. А вот ещё одна жертва «мелкой стычки».
Телефоны в классе снова синхронно издали звук-уведомление о входящем сообщении. Теперь на экранах появилась фотография молодого высокого парня.
– Аслан был лучшим спортсменом своей школы. Бегал как ураган, а прыгал как кузнечик. И ему, можно сказать, повезло. Аслан не погиб в том «совсем другом деле». Ему просто оторвало ноги на мине.
По классу прошлась волна нервных вздохов.
– А вот Париса Такоева, – Максим отправил ученикам третье фото. – Во время всё той же «мелкой стычки» её родителей сожгли заживо, а её несколько часов насиловали, после чего перерезали горло и бросили в канаву. Чудо, что она выжила.
Максим хладнокровно показывал сидевшим напротив школьникам фотографии своих друзей, с которыми провел детство в Таджикистане. Мужчина давно хранил эти старые снимки. Сначала они лежали в коробке среди других его вещей, позднее – в оцифрованном виде перекочевали на жесткий диск компьютера, а затем – в память смартфона. Иногда, в трудные моменты жизни, когда всё шло наперекосяк, Максим открывал эти фотографии и внимательно вглядывался в лица близких людей, большинства которых уже давно не было в живых. Воспоминания об их судьбах помогали Максиму трезво оценивать окружающий мир, различать настоящие беды и мелкие неурядицы, не предавать значения житейским невзгодам. Образы этих друзей часто напоминали Максиму о ценности его собственной жизни. И этого напоминания было достаточно для того, чтобы двигаться дальше и преодолевать любые трудности.
Без всякого стеснения, грубо и прямолинейно Максим вывалил истории об их искалеченных судьбах на сидевших напротив него учеников в надежде, что чужие трагедии помогут этим детям смотреть на окружающий мир без лишних глупых иллюзий. И попытка Максима возымела успех. С каждой новой фотографией лица учеников становились всё более серьезными, вместо безучастности и безразличия у них в глазах проступали сожаление, сострадание и грусть.