Мститель - стр. 29
Так в больнице я провалялась целую неделю, прежде чем организм начал вновь принимать пищу. Постепенно я восстанавливалась, но состояние всё равно оставляло желать лучшего – я чувствовала.
Яна пришла к исходу этой недели, потому что мучиться на расстоянии и видеть мучения друг друга – разные вещи.
Первое, что бросалось в глаза – её бледное осунувшееся лицо, будто она болела вместе со мной.
– Как ты? – слышу её тихий голос.
Вздыхаю, потому что можно было и не спрашивать: моё состояние написано у меня на лице.
– Отвратительно, – тихо отвечаю. – А ты?
– Примерно так же, – вздыхает близняшка.
Несколько минут мы сидим в полнейшей тишине, которая не напрягает ни меня, ни сестру, хотя по её лицу я вижу, что она хочет мне что-то сказать.
– Говори уже, в чём дело, – мягко настаиваю я, потому что если на сестру надавить, она будет молчать уже чисто из принципа.
Яна несколько минут молчит, и мне начинает казаться, что, возможно, она меня не услышала меня за собственными мыслями, когда близняшка наконец отвечает.
– У тебя никогда не было ощущения, что ты как будто проживаешь чью-то чужую жизнь, а не свою?
От неожиданности застываю посреди вдоха: уж очень непривычную тему она выбрала для разговора по душам.
– Что ты имеешь в виду? – хмурю брови.
Яна болезненно морщится – как раз в тот момент, когда я чувствую очередной приступ головной боли.
– Просто... Знаешь, иногда у меня такое чувство, будто я не в своём теле, что ли.
Да уж, прояснила ситуацию, ничего не скажешь...
– Я всё ещё не понимаю, о чём ты.
Близняшка тяжело вздыхает.
– Не знаю, как тебе это объяснить. – Она окидывает меня внимательным взглядом. – Мы ведь близнецы, разве ты ничего такого не чувствуешь?
Я прислушалась к своим ощущениям, но не почувствовала ничего, кроме гробовой усталости и слабости. Откидываюсь на подушки, потому что, хоть самое страшное и было позади, сил не хватало даже на то, чтобы просто сидеть, не напрягаясь.
– Нет, прости.
Очередной тяжёлый вздох.
– Ну может это оттого, что ты болеешь, – не слишком уверенно констатирует она возможное объяснение. – Вернёмся к этому разговору, когда ты окончательно придёшь в себя.
Но вопреки всему к этому разговору мы не возвращаемся ни в день моей выписки из больничного ада, ни через неделю, ни через месяц. Когда я не выдержала и сама начала разговор на эту тему, Яна лишь нахмурилась.
– Должно быть, это просто были галлюцинации, я ведь в какой-то степени болела вместе с тобой, – отмахнулась она.
Все мои дальнейшие расспросы заканчивались одинаково, так и не успев начаться – это всё «глюки», «бред», «игра воспалённого разума» и всё в таком духе. Примерно неделю я пыталась вытащить из неё хоть что-то, пока она вообще не начала заявлять, что такого разговора между нами не помнит. Больше давить на неё я не стала и последовала её примеру – махнула на всё это рукой.