Мшел. Энлиль - стр. 7
- Я пошла в сарай, коровку доить. Приду, напою тебя парным молоком.
- Спасибо. – Поблагодарил ее Андрей.
- Спасибом сыт не будешь. – Ответила Наталья и со смешком покинула дом.
Боль в ноге постепенно ослабла, подарив блаженное расслабление. Температура тоже упала, и стало жарко. Андрей откинул одеяло, снял с себя сырую майку и повесил ее на спинку деревянного стула. Развязал тряпку на ране. Сдвинул шторы, чтобы рассмотреть состояние раны под слабым утренним светом. К большому облегчению она выглядела не хуже чем вчера, а даже лучше. Область красноты уменьшилась. На месте входного отверстия образовалась сухая корочка, закрывшая выход крови. Андрей потрогал ее и отдернул руку из-за болезненного разряда. Радоваться заживлению было еще преждевременно.
Он перевернул подушку на сухую сторону и откинулся на нее. Внимательно осмотрел обстановку дома. Андрей находился в гостиной. По диагонали от него в углу комнаты, промеж двух дверных проемов, стоял холодильник. Правая дверь вела в другие комнаты, левая на кухню. Слева от этой двери стоял сервант с массивными старинными часами на нем и кучей всякой посуды внутри. Между диваном, на котором он лежал и сервантом, под окном стоял круглый стол с резными ножками и стульями в том же стиле. На столе стояла самодельная горелка, сделанная из старой кастрюли, а на ней закопченный чайник. Прямо за диваном находилась входная дверь, а за ней вешалка для одежды. На контрасте с устаревшей обстановкой инородно смотрелся настенный держатель от телевизора, на котором сейчас висело полотенце.
Наталья вернулась через полчаса. Прошла в кухню с ведром и вернулась оттуда с бокалом.
- Пей, парное. – Она протянула бокал Андрею. – Как себя чувствуешь?
Наталья обратила внимание, что он откинул одеяло. Андрей впервые увидел ее без платка и понял, что слово «женщина» к ней еще неприменимо, как ему показалось вчера. Она была молода и выглядела на свои тридцать два.
- Уже лучше. Температура спала и боль утихла. – Он взял бокал в руки и выпил молоко жадными глотками.
Организм непрерывно желал воды, словно она шла на его восстановление. У молока был особенный вкус, совершенно не похожий на вкус городского молока, уже серьезно подзабытого. Оно показалось ему жирнее.
- Спасибо, очень вкусно. – Поблагодарил Андрей хозяйку, возвращая бокал.
- Поправляйся. Пойду, просепарирую. Молоко хранить негде, приходится перегонять на сливки, а потом взбивать масло. Рука, правда, отнимается крутить ручку. Мне тут сгондобили переходник на обычный электрический сепаратор, но он получился какой-то тугой.