Мрак в конце тоннеля - стр. 17
Был у нас в части один прапорщик, тоже философ, так у него тоже своя теория имелась. Вот видите, говорил он, одна казарма в два этажа, а другая в три; на одной крыша железная, а на другой шиферная; одно здание сложено из кирпичей, другое – из блоков. Так вот и в жизни, говорил, люди живут и умирают, живут и умирают… М-да…
Только прапорщика Силуянова я не очень уважал. Потому что ел много и по части выпить большой любитель. А Платон, можно сказать, мой учитель. Я хоть и могу оспорить его некоторые доводы, но чаще всего тупо с ним соглашаюсь. Может, и не поговорю с ним никогда с глазу на глаз после смерти – он-то на небесах философом, наверное, работает, а мне, возможно, быть там ишаком. Я хоть и считаю себя малопьющим, но, как ни крути, пьянство – мой порок. Как бы не оказаться после смерти с прапорщиком Силуяновым в одной ослиной упряжке.
– Блин, тут всего две программы! – вывел меня из раздумья Валера. – Первая и вторая!
Он стоял возле телевизора и с щелканьем крутил пластмассовую вертушку переключателя.
– А раньше только так и было! – вспомнил Леша.
Комната была рассчитана на восемь человек, но нас четверо, и все обустроились на нижнем ярусе нар. Валера заранее выбрал себе ложе поближе к телевизору, как будто знал, что он работает. Но если он об этом знал, почему его удивляет, что транслируются всего два канала?..
Я тихонько хмыкнул, насмехаясь над самим собой. Какая мне разница, знал парень про телевизор или нет? А если знал, что здесь такого?.. Отключать голову, чтобы она не работала вхолостую. Отдых ей нужен, а мне – здоровый сон. Все равно без дела маемся, будет хоть чем-то время убить. Приму пару глотков на грудь – и спать.
Первый канал показывал какое-то безликое ток-шоу, второй – сопливо-мыльную оперу из цикла «Любовь без любви от любви с любовью».
– Кому это интересно? – спросил Валера.
Мы ответили ему тишиной, он правильно все понял и выключил телевизор.
– Лучше поспать, – подтвердил правильность его решения Леша.
– Всем нельзя, – покачал головой Валера.
– Почему?
– Освещение здесь не очень. А это плохо. Это же подземелье, здесь призраков полно.
Я усмехнулся. Еще не вечер, но, в сущности, здесь, под землей, всегда ночь, поэтому и потянуло парня на байки перед сном.
– Какие призраки?
Но судя по дрожанию голоса, Леша воспринял прелюдию к байкам всерьез.
– Ну, неприкаянные души. Когда метро строили, на древние захоронения натыкались. Кости там, черепа. Их бы заново похоронить, ну, чтобы честь по чести – ан нет, их в кучу складывали и закапывали в сторонке. Ну, потревоженные души теперь не знают покоя…