Мрачный взвод. Пробуждение Нави - стр. 9
– Смотри.
Варна достала из-под пола кувшин, открыла его и усмехнулась:
– Кровь Господня для причастия.
– Не станешь же ты… Варна!
Но она уже отхлебнула из кувшина. Вино потекло по подбородку, замочило воротник, а она только ухмыльнулась:
– Причастишься?
– Богохульство, – проворчал Дарий, но подошел ближе и протянул руку. – Давай попробую, вдруг оно не сожжет меня изнутри.
– Меня же не сожгло, – справедливо заметила она.
Он сделал маленький глоток и замер, ожидая неминуемой расплаты за содеянное. До недавнего времени ему и на святую землю заходить было нежелательно, а теперь ничего не происходило, даже покалывание легкое прошло недавно. Вот и сладкое вино оказалось просто вином, а не отравой.
– Вкусное, – сказал он.
– Сейчас бы напиться и вздремнуть, благо места вокруг предостаточно.
– Мстислав бы с нас шкуру спустил, – усмехнулся Дарий.
– Хорошо, что он этого не увидит.
– Ты что, правда решила здесь на ночь остаться?
– А куда нам идти? Снова в поле спать? Нет уж, мертвецы никуда не денутся, до утра подождут, а я не прочь на перине мягкой отдохнуть.
Варна снова отпила из кувшина и передала его Дарию. Ее щеки раскраснелись, а глаза задорно заблестели.
– Ведешь меня по скользкой дорожке, – вздохнул он.
– Ты теперь волен не ходить за мной, – вдруг сказала она.
– Прогонишь меня? – осмелев от вина, спросил Дарий. – Велишь уйти?
Варна помолчала, задумчиво косу покрутила, затем ответила:
– Привыкла я к тебе за десять-то лет. Пока сам не захочешь, прогонять не стану. Пойдем, поищем подходящий дом.
Неожиданно больно ее слова ужалили, в самое сердце вонзились, словно кинжалы. Привыкла? И это все, что она сказать может?
Сам он точно знал, что ни за что бы ее не оставил. Вместе с плотью оживали и чувства, давно похороненные где-то внутри. Пусть теперь он выглядел рядом с ней совсем мальчишкой, но то, что Дарий через смерть пронес, долго зрело в душе и теперь наконец обрело ясные очертания.
Человек, который согласился сбежать с ней из церкви, воскрес, восстал из мертвых и от слов своих не отрекся. Предложи она ему бросить все и умчаться в далекие земли за княжеством – он бы согласился не раздумывая, будто не было этих лет, наполненных болью и гневом.
Но для Варны все изменилось. Она походила на цветок, выросший на пепелище вопреки невзгодам, но лишения эти выжгли все хорошее, что было между ними, обратили чувства в прах, и ничего в ней не осталось, кроме смирения с их вынужденным сосуществованием.
Он понял это так неожиданно и ясно, что задохнулся, словно его в грудь ударили.
– Ты идешь? – Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. – Солнце садится, лучше бы нам найти ночлег.