Мрачные сказки - стр. 9

меня окутывает холод, я ощущаю кожей теплое послеполуденное солнце, а под ботинками – жар, поднимающийся от раскаленного асфальта. Я чувствую то же, что и Мэгги. Прошло пять лет с тех пор, как она здесь была, но воспоминания оживляются и воссоздаются в моем мозгу так, словно в тот тихий день я стоял рядом с ней.

Мы все – мертвые или живые – оставляем после себя следы: визуальные, тактильные, вибрационные. Где бы человек ни находился, за ним повсюду тянется не только энергетическая аура, но и его материальные эманации, трасосфера – помеченное пространство, которое сохраняет память о нем даже после смерти. Если знать, как различить эти знаки, можно проследить весь путь человека.

Но, как и все прочие вещи, эти остаточные следы блекнут со временем, становятся менее ясными, менее четкими, менее ощущаемыми и в конечном итоге исчезают, замещенные следами других людей, прошедших тем же путем и пометивших его своими эманациями. Я способен видеть послеобраз человека и воспоминания, хранимые о нем предметами.

Хрустнув костяшками заиндевевших на холоде пальцев, я сжимаю кулак. Стараюсь воскресить в маленьком амулете память о Мэгги, которая привела меня сюда. Пыль и яркое полуденное солнце заставляют прикрыть глаза. Воспоминания сотрясают все мое тело; я прохожу несколько шагов вперед – до того места, где Мэгги остановилась. На растущей поблизости сосне щебечет птица, перелетая с ветки на ветку и назад, к своему гнезду. Но когда я открываю глаза, птицы нет. Дерево все облеплено снегом. И никаких гнезд. Никаких высиживающих яйца соек и зябликов. Они все улетели зимовать на юг.

Я перевожу взгляд с сосны на дорогу – мой пикап припаркован в снегу у самой обочины. Других автомобилей нет. И грузовиков, вывозящих бревна из леса, – тоже. Но летом здесь наверняка царило большее оживление. Какая-нибудь семья направлялась на уик-энд в горы – в турпоход по берегам одного из отдаленных озер; местные жители ехали в поселок, чтобы заправиться бензином и затовариться пивом.

И тем не менее никто из тех людей не видел женщины, вылезающей из своего автомобиля. Или они ее видели, да только не говорят. Молчание может хранить сотни нерассказанных историй.

Лампочка на крыльце Александеров мигает, расцвечивая блестками снег на перилах и старых ступенях. А сам дом будто бы намеренно врос в землю, изо всех сил пытаясь не разрушиться до основания. Я слышу дыхание Мэгги, биение ее сердца – она не испытывала ни страха, ни паники. Ее машина не сломалась вопреки версии, изложенной в полицейском отчете.

Остановившись в стороне от дорожного полотна, Мэгги вытянула руки над головой – похоже, только для того, чтобы снять напряжение в ногах и убрать скованность в суставах после длительной езды. Прищурив от солнца глаза и сделав глубокий долгий вдох, она запрокинула лицо к небу.