Мрачные сказки - стр. 25
Я должен был ее спасти. Я мог это сделать… Но вместо этого приехал слишком поздно и, стоя в дверях, наблюдал, как Рут, мою маленькую сестричку, облачили в черный трупный мешок и вынесли на утреннее солнце. Ну разве жизнь не дерьмо?
Вот почему я выпал из реальности. Вот почему прекратил отвечать на звонки. Вот почему стал ночевать в пикапе на парковках для грузового транспорта. А потом решил отправиться в Канаду – уехать от места гибели сестры как можно дальше, куда бы только довезла меня машина. Я целый год бежал от него, от этого страшного чувства вины. Оно – как зверь, как чудище, способное тебя убить, если ты это только позволишь.
И именно поэтому я сейчас заставляю себя идти вперед – по заснеженной дороге, с этим чудовищным бременем, придавливающим меня к земле и сковывающим движения пудовыми кандалами на ногах. Потому что для меня это дорога к спасению, потому что искупление где-то там – в темном, холодном лесу. Мне лишь надо его найти. Если я успею спасти эту женщину, если отвезу ее к родителям, верну ей прежнюю жизнь… Тогда, возможно, я заполню пустоту, что расщепила меня изнутри в тот самый миг, когда я замер на пороге номера в мотеле. Возможно…
Я не отошел далеко от пикапа: он все еще просматривался за моей спиной, когда я снова увидел мерцающий послеобраз. Мэгги Сент-Джеймс плетется впереди меня по дороге; ее уставшие ноги переступают медленно, рюкзак болтается на уровне талии, плечи ссутулились под тяжестью ноши.
Зайдя за поворот, Мэгги замирает; ее подбородок приподнимается. Я тоже останавливаюсь, стараюсь удержать память пространства о девушке, не упустить ее образ перед глазами. Мой взгляд затуманивается, в груди разливается холод. Мэгги что-то замечает впереди. А потом и я вижу это: деревянную изгородь между скал. Но в этой изгороди нет ни сломанных досок, ни провисших со временем прожилин. Она в отличном состоянии, и к одной из стоек косо прибита гвоздями табличка: ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ.
Совершенно неожиданно, у черта на куличках, углубившись далеко в лес за семь часов пешей ходьбы (скоро, похоже, начнет рассветать), я обнаруживаю в дикой глухомани признаки жизни. Там что-то есть. Вне всякого сомнения! Меня пробирает дрожь, сродни ощущению зудящего-покалывания-по-коже-перед-тем-как-тебе-спуститься-в-подвал. Я испытывал такое и прежде – множество раз. И это значит: я близок к цели.
Послеобраз Мэгги мерцает на дороге впереди меня, всего в нескольких шагах от изгороди. И впервые за все время она оглядывается через плечо: я вижу ее светло-голубые глаза и разрумянившиеся от холода щеки; на веснушчатом носу бликуют лучи солнца, пробивающиеся сквозь ветви деревьев. Мое сердце ударяется о ребра. Такое впечатление, будто Мэгги смотрит прямо на меня – застывшим, безучастным взглядом. А затем в ее глазах на долю секунды появляется неуверенность. Словно девушка что-то обдумывает. Задается вопросом: может, ей не следует так далеко заходить в дикий лес в одиночку? Я наблюдал и раньше подобный взгляд. Мгновение, когда человек чувствует, подозревает: что-то не так. В этот момент Мэгги могла развернуться и пойти назад. И тогда точно спаслась бы. Но она моргает, встряхивает головой, будто пытается избавиться от сомнения, вытряхнуть кольнувшее ей грудь дурное предчувствие, и тут же громко говорит себе: «Пути назад уже нет».