Мрачные сказки - стр. 12
А еще в те годы я стишком много пил, потому что алкоголь притуплял способности, которыми я обладал благодаря необычному дару. Пьяный или страдающий с жуткого похмелья, я мог прикасаться к предметам и ничего не испытывать. Никаких вспышек воспоминаний или захлестывающих разум образов прошлого. Когда мое сознание затуманивал алкоголь, я практически ничего не ощущал, поэтому я пил. И так — заливая свой дар вином – я продержался все годы учебы в колледже. Я и сейчас иногда выпиваю, чтобы избегать видений, которые мне не хочется наблюдать, и не будоражить память воспоминаниями, воскрешать которые совсем не хочется..
– Я тащусь от того, что ты решил уподобиться Джеку Керуаку и наплевать на социальные устои и нормы, пожить в дороге дикарем-бродягой, – снова заговорил Бен. – Но тебе все же следует проявляться время от времени.
Я скосил взгляд на недоеденный картофель фри; масло уже просочилось сквозь тонкое донце картонного подноса на приборную панель. Я был голоден, но не смог осилить всю порцию из-за снова возникшей тошноты.
– Признавайся, где ты. Может, я воспользуюсь длинным уик-эндом и присоединюсь к тебе, – выдал Бен искренне, с такой дрожью в голосе, словно жаждал вырваться из тисков нормальности своей идеальной, стерильной жизни, сбежать подальше от двоих детей, корги по кличке Скотч и жены, которая прилежно пекла по четвергам сладкие печенюшки в форме разных цветочков и сердечек.
«Каждый треклятый четверг!» – воскликнул как-то Бен. Как будто и любил, и ненавидел это одновременно. Он тоже ностальгировал – по грязным гостиничным номерам и дерьмовой еде в придорожных забегаловках, по пропахшим табачным чадом барам и прокуренным телкам, которые почему-то всегда именовались одинаково и думали, что ты лучше, чем есть на самом деле. Бен хотел того, что имелось с лихвой у меня.
Только в обычной – нормальной – жизни Бена было то, что отсутствовало в моей. Дом. Кров. Прибежище. Место, куда он мог прийти после долгого, нелегкого дня и ощутить себя в тепле, уюте и безопасности. Защищенным от всего, что таилось, подстерегало и угрожало ему за входной дверью. А у меня, в отличие от Бена, был только старый пикап, который хрипел и задыхался всякий раз, когда я пытался его завести, да лишь на четверть заправленный бак. Такие вот дела…
Увы, не заслужил я безопасной и «нормальной» жизни. Такие вещи даруются хорошим, адекватным людям. А я не был ни хорошим, ни адекватным. Я стал воплощением деструктивности – разрушения, направленного на самого себя, – и упустил те моменты и шансы, когда еще мог что-либо изменить и исправить.