Мрачное брачное - стр. 19

Диван замарался от земли с кладбища. Фортуна осторожно сдвинулась на край, чтобы не запачкать только вымытое платье.

– Давай, размажь землю по всей комнате!

Туна подскочила от неожиданности. Злобный близнец ядовито хихикал. Окончательно проснувшийся, Александр нравился Фортуне не сильнее, чем сонный. Зато его можно попросить добыть еду в этой квартире, наполненной дверьми, за которыми прятались соседи-крикуны.

Фортуна на всякий случай напомнила Александру о проклятье гаргульи. Тот сразу перестал веселиться и повел Туну на кухню, о чем она узнала, когда они оказались в комнате с круглым столом и холодильником. На кухню бабули Туны походило отдаленно.

Шкафчики кривые, большинство из них приоткрыты. Голубые и белые квадраты за плитой в некоторых местах отсутствовали, будто так изначально не задумывалось. У раковины гора грязной посуды. По верхней тарелке пробежало насекомое с усами.

Когда Фортуна увидела, что таракан с компанией, то поежилась. Туна даже не понимала, кто пугал ее больше, мальчик за столом или насекомые. Беловолосый не моргал. Александр толкнул Фортуну в спину и указал на холодильник:

– Бери что хочешь, но не говори никому, что я разрешил.

– Почему?

Опять нет ответа. Фортуна решила, что попробует расспросить молчаливого мальчика, когда они останутся одни. Но Александр сел:

– А мне бутер сделай.

– А твои руки тебе зачем? – удивилась Туна, открыв холодильник.

Непонятные упаковки лежали на полках. Фортуна неуверенно мялась на месте. Как она должна выбрать еду, если та вся спрятана в пакеты и контейнеры. Еще и смущающая надпись: «НЕ трогать!» Сомнительная затея перечить столь агрессивной просьбе.

Фортуну спас, появившийся у холодильника, мальчик. Он взял колбасу, запретный контейнер и хлеб. Туна поблагодарила ребенка за помощь. Тот никак не отреагировал.

– Ваня не говорит, – пояснил Александр, стучащий пальцами по столешнице.

– Я заметила, – недоумевала Фортуна, зачем ей очевидная информация.

– Но он все понимает.

– Да, я поняла, – буркнула Туна, рассматривая режущего хлеб. – А чего Ваня седой, ему же мало лет? Раз вы братья, то он тоже человек?

Мальчик с ножом обернулся, Фортуна отвернулась к Александру. Тот помрачнел. Ели молча. Когда другие жильцы квартиры доходили до кухни, то лишь мельком глянув на сидящих за столом, разворачивались.

Фортуна приложила ладонь к сырой стене. На работу пришла будто к себе домой. Здесь уютнее, чем в квартире Александра с его жутким младшим братом и злыми соседями.

Парень с девушкой удивленно осматривались. Свечей по-прежнему много, но они не горят. В этот раз пыль освещала люстра.