Может быть, он? - стр. 9
Кусок встал поперёк горла. Но маме разговор аппетит не испортил.
— У тебя два высших образования, Мирослав. Диплом MBA. Ты мог бы работать, где угодно. Топ-менеджером в любой компании, какую пожелаешь. А ты работаешь автослесарем.
— Автомехаником.
— Да какая разница!
— Большая. Автомеханик знает где, зачем и как крутить, а автослесарь только как. А топ-менеджеры сейчас не в почёте. Их слишком много на то количество компаний, что остались на плаву. Но ни в одну из них я всё равно не пойду.
— Ты не пойдёшь? — хмыкнула она.
— Ну скажи, скажи, — вздохнул Мир. — Что вы в меня вложились, а я не оправдал ваших надежд. Ты так любишь повторять сколько вы сделали для меня, только никак не скажешь главное: что я самое большое разочарование в твоей жизни, — он встал, бережно отодвинул стул и подошёл к окну. — Насколько я помню, за моё образование платили только за этим: чтобы однажды я возглавил семейное предприятие. Вернее, нет. Сначала, конечно, меня родили как донора для старшего брата.
— Не смей, Мир! — По столу грохотнула тарелка, которую она оттолкнула. — Он умер.
— Да, он умер, а я остался. Какая жалость, ведь вы хотели наоборот.
— И зачем только я тебе сказала, — она тяжело вздохнула и, Мир, хоть и стоял спиной, глядя на сад, был уверен — покачала головой. — Нет, Мир. Мы хотели второго ребёнка. Мы. Тебя. Хотели. Просто так вышло, что я забеременела, когда Серёжа заболел и нам сказали…
— Мам, — Мирослав развернулся. Нет, в её глазах не блестели слёзы. Мир в них и не поверил бы. — Многое сложилось не так, как вы хотели. Этот дом, что отец строил для большой дружной семьи, где есть лес, озеро, недалеко от компании, чтобы ходить на работу пешком. Чтобы потом, когда выйдет на пенсию и передаст компанию старшему сыну, с утра по туману собирать в том лесу грибы, рыбачить и учить внуков плавать.
— Неправда, сначала он выбрал место для дома, а потом купил рядом сорок гектаров земли и построил на них «Экос».
— Я не про «Экос». Я про то, что большой дружной семьи не случилось. Серёжа умер, вы с отцом развелись, моя невеста погибла, ни о каких внуках речи не идёт даже в перспективе, и ты осталась в этом огромном доме одна. Но это был твой выбор.
И это сейчас матери стало казаться, что они всегда хотели второго ребёнка, когда только один Мирослав у неё и остался, а тогда, тридцать три года назад, она хотела сделать аборт, пока ей не сказали, что второй ребёнок может стать донором для первого — в отличие от матери Мирослав не забыл правду, какой бы неприятной они ни была.
Ирина Владимировна всплеснула руками.