Мозг вне возраста. Протоколы и свидетельства людей, победивших Альцгеймер - стр. 12
Я убрала таблетки и заперла ящик.
Этот страшный отрывок из моего дневника напоминает мне о том, как далеко я зашла. Мне больно его читать, но зато он помогает мне концентрироваться на важности следования по нужному пути. Это взгляд на мою историю является доказательством успеха РеКОДа – протокола Бредесена. Без протокола я бы не смогла выразить свои мысли, написать о них и, я уверена, что просто не была бы даже жива сегодня. Рассказ своей истории вызывает у меня смешанные чувства. Я все время откладывала написание его, потому что, вспоминая подробности и особенно переживая все заново, я начинала снова бояться. Несмотря на потрясающий успех в устранении когнитивного расстройства, ужасная мысль о нем сжимает мне горло и не дает дышать. Но у меня есть надежда: если я поделюсь своей историей, она поможет другим и, возможно, рассеет чей-нибудь скептицизм.
По происшествии нескольких недель после записи в дневнике мне стало хуже. Ощущая глубокую депрессию и предчувствуя конец, я позвонила лучшей подруге и рассказала о своих планах. Она знала, что многие годы я ухаживала за матерью, которая вела битву с болезнью Альцгеймера. Она слышала мою клятву о том, что я не заставлю свою семью пройти через это испытание, если у меня разовьется такое заболевание. Услышав мои рассуждения о конце жизни, подруга расстроилась. Она рассказала мне о враче-исследователе в Калифорнии, которого она знала и который работал над лекарством от Альцгеймера. Она связалась с доктором Бредесеном, договорилась о встрече и настояла на том, чтобы я полетела в Калифорнию. Несмотря на скептицизм, я согласилась. Я отчаянно искала способ сохранения мозга.
Институт Бака расположен высоко на холме, откуда виден холмистый пейзаж прекрасного округа Марин на севере Сан-Франциско. Я нервничала. Я не имела представления о том, какое трудное путешествие меня ожидает, но я страстно хотела попытаться сделать что-нибудь, что остановило бы прогрессирование заболевания. Администратор направил меня в кабинет доктора Бредесена. Я взяла с собой маленький блокнот, потому что знала: я забуду все, что не запишу. Я внимательно слушала доктора Бредесена, когда он с энтузиазмом описывал свои исследования – работу, которой он посвятил более тридцати лет жизни. Он спросил меня о моей ситуации и о том, что привело меня к нему. Время пролетело быстро. Мы говорили несколько часов, в течение которых он изложил свою теорию и то, что привело его к недавним открытиям. Сейчас я понимаю это, но тогда мой мозг был слишком поврежден, чтобы усваивать информацию. Однако мне была понятна простая аналогия доктора Бредесена: он сравнил поврежденный мозг с протекающей крышей, в которой имеется тридцать шесть дыр, и их нужно заделать поочередно. Он объяснил, что болезнь Альцгеймера – это не какое-то одно проявление, которое можно вылечить лекарством, это, скорее, комбинация нескольких факторов, которые приводят к заболеванию. Большинство названных им проблем соответствовало моим, правда, в то время о некоторых я даже и не думала. Я сказала доктору Бредесену, что готова следовать его рекомендациям. Я понимала: он – моя единственная надежда. Я вышла из его кабинета, полная энтузиазма, решительно настроенная во что бы то ни стало следовать протоколу. Я была готова начать сейчас же.