Мозаика жизни заурядного человека. Часть вторая. Крутые повороты - стр. 27
Когда вышел, ефрейтор встретила меня строгим взглядом. В руках у нее была следующая порция тонизирующего. Экзекуция повторилась.
– А теперь вставай в очередь и жди, когда тебя вызовут.
Я встал в очередь. Передо мной – два ушибленных болезнью гражданина. Я хотел сесть в ожидании своей очереди, и тут только заметил, что я стою… разогнувшись.
«Ничего себе, – подумал я, – а где же сердце?»
А его нет. Нету, и все тут. Только что было, разогнуться не давало, а теперь нет. Я бывший спортсмен. «Дай, – думаю, – влечу на четвертый этаж больницы по лестнице». Взлетел. А сердца все равно нет. Спустился, снова взлетел. «О! Дыхалка заработала, а сердце – нет». Захожу в кабинет врача.
– Извините, – говорю, – меня медсестра клизмотроном вылечила. Так что уж простите.
– Сейчас посмотрим. Снимите рубашку, возьмите стакан с барием и выпейте.
Я выпил барий (это такой белый порошок, в стакане с водой перемешанный).
– А теперь вставайте вот сюда, под рентгеновский аппарат. Смотреть будем.
Покрутила, повертела меня и говорит:
– У вас дискинезия желчных путей, холецистит в страшно запущенной форме. Вам срочно нужно стационарное лечение.
И я стал в больнице лечить дискинезию желчных путей. Прошло много лет, а я ее лечу и лечу. Периодически. К своему удивлению, даже средство простейшее нашел: выпил стакан горячей воды – и все как рукой снимает. И сердца после этой простейшей процедуры как не было, так и нет. Так что человек – машина сложная, и не каждый врач в ней с ходу разберется, одно ясно: пить надо меньше.
Приглашение
Если Земля, по мнению древних, стоит на трех слонах, то это, в конце концов, оказалось фантазией древних. Но вот совсем не фантазией было то, что завод РИАП в свое время держался на двух столпах, на директоре Василии Павловиче Морозове, высоком, грузном, малоподвижном человечище чувашской национальности, и менее высоком, но тоже толстом главном инженере Копылове Викторе Селиверстовиче. Основным достоинством обоих было умение управлять людьми. Оба они стоили друг друга. Иногда Виктор Селиверстович заходил в кабинет директора, предупреждал секретаршу, чтобы никого близко не допускала к двери в этот кабинет, и начинался бой титанов. Секретарша выгоняла всех из приемной, потому что из кабинета директора раздавался такой грохот, ругань и брань, что слышать это посторонним было нельзя. Виктор Селиверстович отстаивал право на самостоятельные решения. Затем шум утихал, слышалось бульканье, покрякивание, почавкивание и из кабинета выходил довольный, улыбающийся Виктор Селиверстович. Он не был пристрастен к выпивке. Зато у Василия Павловича была привычка, чтобы на любом застолье рядом с ним на столе стояли во фрунт две бутылки водки или коньяку. Пил гранеными стаканами.