Мозаика чувств - стр. 15
В зале наступила напряженная тишина, которую нарушил голос судьи:
– Подсудимый, вы подтверждаете это?
Тот кивал головой, улыбаясь и плача одновременно.
– Что ж, на основе открывшихся данных я снимаю с вас обвинение. Вы свободны! Рассмотрение дела двух других подсудимых будет продолжено завтра!
Сухая судейская рука с удовольствием ударила молотком по столу.
Публика, очень довольная, двинулась к выходу.
– Вареники-Лавреники! – снова послышался тот же смешливый голос.
Шломо с Ильей направились к Муссе, однако он был занят: бил благодарственные поклоны своему главному свидетелю и вдруг кинулся к ним, хотел целовать руки, но, остановленный, клялся, что всегда будет их должником.
Мусса
А на вилле все шло своим чередом, хотя уже под эгидой специальной комиссии, решившей восстановить портрет Береники в металлической раме и перенести в музей Кейсарии.
Естественно, это поручили Илье, который взялся за дело со свойственным ему упорством и талантом.
Но так только казалось.
После всего пережитого он уже не был, как прежде, полностью сосредоточен на мозаике двухтысячелетней давности, и часто его мысль ускользала домой, к компьютеру, к чертежам боевых ракет.
Идея была такая: разрушить часть посадочной полосы, отведенной Аэробусу, и тогда, можно надеяться, эту сверхдорогую машину отведут в менее опасное место.
Главное – все должно быть сделано, когда лайнер будет в полете, что исключит человеческие жертвы и прекратит страдания Рины, которая вынуждена убегать от грохота моторов к нему, в Тель-Авив, или к своим подругам.
Конечно, краем своего измученного мозга Илья понимал все безумие задуманного, но сидеть сложа руки, зная, что девушка в это время испытывает тяжкие страдания – тоже не способствовало его душевному равновесию…
Так думал и чувствовал Илья, всматриваясь воспаленными глазами в прекрасное и проклятое лицо иудейской царицы, заменяя поврежденные ночными ворами фрагменты новыми, которые он доставал из большой картонной коробки.
– Откуда это, босс? – полюбопытствовал проходящий мимо Мусса.
– Музей заказал в Венеции на фабрике Мурано, но и здесь нет того, что мне нужно. Например, для глаз Береники необходим перламутр особого оттенка, а я не нахожу его.
Мусса порылся в цветных осколках, и его голый череп отразил исходящие от них светлые блики:
– Стоит поискать на черном рынке.
– На черном рынке? И что там можно достать?
– Все! – усмехнулся араб. – Но не даром.
Илья кинул на него внимательный взгляд. С некоторых пор все слышанное и виденное им вокруг имело значение только, если касалось его тайны. Он спросил как бы невзначай: