Мозаика - стр. 12

– Зачем слушать грустные мелодии, если от этого лучше не становится?

– Не поверите, но мне становится. С ней все становится на свои места: люди передвигаются с какой-то целью, птицы парят заманчивее, нотные сборники лежат ровнее.

– А почему гитара, а не флейта? – поинтересовалась Элеонора.

– В ней больше силы, размаха, возможности сыграть так, будто работают не руки, а сама душа, – ответил Федот.

Сейчас он уже не казался таким застенчивым, как до этого.

– Вот это другое дело! – воскликнул Хастар. Прирожденный лидер и тимбилдер. Мне он напоминал Джона Кеннеди53. – А вы интересные личности, к тому же в разных телах, – сказал он, посмотрев на меня. От него веяло дружелюбием. – Как вам Профессор?

– Пока что тяжело сказать, – ответила Элеонора, – но вероятно мы станем намного умнее и мудрее под его руководством.

– А то, – поддержал Хастар. – Дедушка успел сделать многое. Я слышал, что он был одним из основателей Движения Свободы. Однако спустя несколько лет, у него возникли разногласия с другими организаторами, и он вышел из их рядов.

Движение Свободы – самое популярное общественное движение в мире. Оно зародилось в Москве, но быстро распространилось на весь мир, благодаря своей миссии, а также политическими и технологическими трансформациями, бурно охватывающими всё социальное пространство. Изначально благородное дело, заключающееся в поддержке и защите прав слабозащищенных слоев населения, переросло в гигантского организационного монстра, который без разбора сметал все социальные барьеры на своем пути. За годы деятельности Движение было несколько раз удостоено Нобелевской премией мира54. Позднее, когда бразды правления перешли к отзывчивым внешне, но тщедушным внутри общественникам55 с командой сильнейших юристов, начался процесс чего-то, напоминающего экспроприацию экспроприаторов56. В силу того, что меньшим злом для финансовой элиты было существование Движения и отъема лишь небольшого их имущества (вводился сильный пропорциональный налог, а также богачей «вынуждали» под разного рода лозунги выделять большие деньги на благотворительность), верхушка власти поддерживала движение: отдавала прайм-тайм, разрешала митинги, закрывала глаза на оскорбления в свою сторону. Сторонники Движения выражали свою свободу слова, а менеджмент – получал хорошую прибыль, которая была сравнима больше, чем у большинства людей, так как было мало способов иметь заметно сильную разницу в заработке между работающими и неработающими гражданами. Однако у администрации Движения получалось неплохо обогащаться, пуская при этом пыль в глаза простому народу. Польза от Движения заключалась в том, что оно заметно сокращало неравенство людей и открывало дорогу всем гражданам. Однако дальше оно не шло – люди не знали, что делать со своей свободой, от чего «безрамочная» жизнь становился тяжким грузом для многих людей.