Моя жизнь. Записки суфражистки - стр. 11
В своей новой деятельности я скоро убедилась, что учителя, эти работники, стоящие на высшей ступени, находятся в совершенно таком же положении, как и простые рабочие – мужчины среди них пользуются всеми преимуществами. Преподавателям предоставлено право посылать в школьный совет своего представителя. Разумеется, этим представителем всегда оказывается учитель-мужчина, который, конечно, больше заботится об интересах учителей-мужчин. Учителя получали значительно более высокое вознаграждение, чем женщины, хотя на многих учительницах, помимо обычных классных уроков, лежала обязанность обучать рукоделию и домоводству. За этот добавочный труд они не получали добавочной платы. И я убедилась тем не менее, что, несмотря на это переобременение работой и на меньшее вознаграждение, учительницы более добросовестно относятся к своему труду и более внимательны к детям, чем учителя. Я помню зиму, отмеченную сильной безработицей в Манчестере. И наши учительницы, как я сама видела, из своего скудного заработка стали устраивать ежедневные обеды для неимущих детей, тратя на это и свое время. Совсем просто они объясняли мне: «Видите ли, малютки слишком истощены, чтобы воспринимать что-нибудь. Прежде, чем учить, их надо накормить».
И что же? Вместо того, чтобы признать, что женщины проявляют больше забот о народном образовании и о школьниках, чем мужчины, а потому им должно быть предоставлено больше влияния в этой области, Парламент в 1900 году принял закон, совершенно отстранивший английских женщин от руководства школами. Закон этот уничтожил самостоятельные школьные советы и передал управление школами местным самоуправлениям.
Закон, правда, устанавливает, что в состав своих школьных комиссий местные самоуправления должны включать по крайней мере одну женщину. Манчестер избрал четырех женщин; в виду настойчивых требований Рабочей Партии я оказалась в числе их. Благодаря настояниям моих коллег меня избрали в комиссию профессионального образования, в которой лишь один голос был предоставлен женщинам. Я узнала, что Манчестерская профессиональная школа, одна из лучших в Европе (она считается второй) и расходующая ежегодно тысячи фунтов на профессиональное образование, совсем не заботится об обучении женщин. Даже в те классы, куда их без всяких затруднений можно было бы допустить, – например, в отделение кондитерское, булочное и пр., – нет доступа девушкам, потому что профессиональные союзы мужчин протестовали против того, чтобы их обучали этим квалифицированным профессиям. Очень скоро мне стало вполне ясно, что мужчины смотрят на женщин, как на служебный класс в современном обществе и что женщины обречены оставаться в таком подчиненном положении и впредь, если сами не постараются изменить его. Я в эту пору неоднократно спрашивала себя, что же надо делать, где искать выход. Я примкнула к Рабочей Партии, полагая, что от нее может исходить нечто живое, что она сможет выдвинуть требование об освобождении женщины, к которому не смогут безразлично отнестись руководители нашей политики. Но она ничего не предприняла.