Моя жизнь - стр. 38
Несмотря на фантастический опыт, полученный на турнире 1974 года, и высокий уровень футбола, что я показывал в последующих сезонах в «Барселоне», я принял решение не ехать со сборной на ЧМ-1978. Поначалу я сомневался, хотя всегда думал, что закончу с футболом в 1978 году. Если спросите у меня, почему я так решил, отвечу, что не имею ни малейшего понятия. Перестать играть в 31 год казалось мне отличной мыслью ещё с тех пор, как я был ребёнком. Поэтому, как мне кажется, я и решил, что не буду в достаточной мере подготовлен ментально, чтобы заслужить место в составе сборной на чемпионат мира, ведь осознание того, что после него всё закончится, не покидало меня. После разочарования на Евро-1976, когда мы столкнулись с Чехословакией в том кошмарном полуфинальном матче, сомнения начали крепнуть. Позитивные предчувствия вернулись ко мне в 1977 году. Голландская сборная провела несколько великолепных матчей против Англии и Бельгии, и я всерьёз начал задумываться над перспективой отправиться в Аргентину в составе столь сильной команды.
Потом случилось кое-что ужасное. Было 17 сентября, я находился дома в своих апартаментах в Барселоне, смотрел по телевизору баскетбольный матч, как вдруг мне кто-то позвонил в дверь: показалось, что приехал какой-то курьер с посылкой. Когда я открыл дверь, мне в лоб уткнулось дуло пистолета, а человек приказал мне лечь на живот. Все родные были дома. Дети были у себя в комнате, а вошедший человек приказал лечь на пол и Данни.
Я попытался поговорить с ним. «Вам нужны деньги? Чего вы хотите?» Он связал меня и привязал верёвкой к мебели. Чтобы сделать это, ему пришлось ненадолго положить пистолет, и в этот момент Данни вскочила и выбежала из комнаты, а потом и из здания. Ублюдок побежал за ней. Я смог высвободиться и схватил его пистолет, чтобы он сам больше не смог до него добраться. Было столько криков, что жители всех соседних квартир в комплексе начали открывать двери. Он быстро сбился со следа Данни.
Позже около нашего дома был обнаружен фургон с лежавшим внутри матрасом: всё указывало на то, что он планировал совершить похищение, что было не редкостью в те годы в Испании. Я ничего не знаю о его мотивах, да мне и не было интересно. Я никогда не пытался выяснить. Важность имело только одно – то, что этот человек убрался из нашей жизни.
Следующие шесть месяцев или около того были ужасным временем. Мы жили под постоянной полицейской охраной. Когда я путешествовал, когда отводил детей в школу, когда шёл тренироваться или играть за «Барселону», рядом со мной всегда были люди, рядом постоянно кто-то находился. Поблизости всегда можно было найти полицейскую машину, как, впрочем, и в зеркале заднего вида – меня всегда сопровождали. Каждую ночь полицейские спали в нашей гостиной. Атмосфера была невыносимая. Просто нереальная. Напряжение было так велико, что я больше не мог с ним справляться. Я не мог даже облегчить своё бремя, поговорив с кем-нибудь. Полицейские всё повторяли и повторяли мне: пожалуйста, не надо об этом распространяться, иначе другие психопаты сочтут это за инструкцию к действию.