Моя жизнь - стр. 26
Когда мы приземлились в аэропорту Барселоны спустя несколько дней уже с новорождённым малышом, нас ждал ещё один шумный приём, так как болельщики всё ещё не закончили праздновать победу. Тот результат на «Бернабеу» оказал невероятный эффект не только на клуб, но и на всю Каталонию. Провинция страдала от сурового режима диктатора Франко, сидевшего в столице, так что победа над «Реалом» имела колоссальное политическое значение. Я сам это обнаружил, когда решил зарегистрировать новорождённого Жорди в Барселоне.
Пока Данни восстанавливалась в госпитале, я зарегистрировал Жорди в Амстердаме (официально его полное имя звучит как Йохан Жорди, но известен он только под вторым именем). В Барселону я привёз с собой голландские бумаги, чтобы суметь зарегистрировать ребёнка в Испании, как того требовал закон. Всё бы хорошо, вот только регистратор мне сообщил, что Жорди, каталонское имя (святой Жорди – покровитель Каталонии), официально запрещено, а значит, сына будут регистрировать под именем Хорхе, это испанская версия имени.
«Тогда у нас проблема, – сообщил я чиновнику. – Его зовут Жорди, и имя Жорди останется его именем. Если вы не согласитесь регистрировать, я пойду в инстанцию выше, но в этом случае регистрация станет уже вашей проблемой».
Моя позиция в меньшей степени касалась политики и в большей нашего права самостоятельно определять, как будут звать нашего ребёнка. Поскольку мы не знали, какого пола будет ребёнок, в декабре предыдущего года мы остановили свой выбор на двух именах: Нурия для девочки и Жорди, если окажется, что новорождённый будет мальчиком. В Нидерландах такие имена никто не слышал, и мы с Данни решили, что они будут выделять нашего ребёнка.
Чем ближе были роды и чем больше людей в Испании узнавали о нашем выборе имён, тем чаще мы слышали, что нам лучше забыть о каталонском варианте Жорди. Я незамедлительно ответил, что Данни и я сами решим, какое имя дать своему ребёнку, и никто другой за нас решать не будет. Мы выбрали эти имена, потому что они нам нравились, а не потому что у кого-то из нас был родственник с таким именем. Мы уже назвали свою первую дочь Шанталь, а это французское имя. Сусила – индийское. Вопрос этот касался и жизненных взглядов людей нашего поколения. Порой мы делали такое, что шло вразрез с правилами и нормами, общепринятыми для предыдущих поколений людей.
Чиновнику в Барселоне я сказал то же самое. Сначала он заявил, что это невозможно. На что я ответил, что ему крупно не повезло, если это действительно так. Эмоции националиста, вызванные игрой с «Реалом», тоже, должно быть, сидели у него в голове, но в конечном счёте мне удалось дать ему достойное оправдание, которым он мог воспользоваться. Так как я сначала зарегистрировал Жорди в Амстердаме, я смог показать ему голландское свидетельство о рождении и сказал, что он не может просто так отклонить подачу официального документа. Ведь что бы он ни написал, свидетельство будет действительным во всех остальных странах мира. Это успокоило его, и он зарегистрировал Жорди без дальнейших проволочек. Таким образом победа 5:0 имела не только огромную эмоциональную ценность для каталонского народа; мой сын тоже получил от неё выгоду в офисе того чиновника. Поскольку я сомневаюсь, что регистратор так легко и быстро согласился бы изменить своё мнение, если бы мы проиграли в Мадриде или плелись где-нибудь на дне таблицы.