Моя жизнь в красно-белом - стр. 6
В детстве я был исключительно свободен и зачастую одинок. Мама рассказывала: «Мы оставляли тебя в комнате и не занимались тобой». Может быть, отсюда происходит моя независимость? Я вырос между школой, полем и церковью, играя в уличный футбол везде, где было можно, – во дворе, в садах. Он меня многому научил. Я играл так же, как и все остальные дети, как мой старший брат, как мужчины из моей деревни, как мне говорили играть дядья с маминой стороны. Но футбол уже занимал все мои мысли и постепенно превращался в навязчивую идею.
Почти самое раннее воспоминание: я смотрю, как играет наша команда, я стою в стороне, наблюдаю с верой и страстью, я принес с собой молитвенник и молюсь о победе. Мне лет пять-шесть. Возможно, несмотря на юный возраст, я уже знал, что мы не очень хороши и что для победы требуется чудо, помощь Господа, поддержка моей веры. А может быть, несмотря на юный возраст и нереальные мечты, я знал, что футбол станет моей единственной религией, моей единственной надеждой: выиграть матч, одержать победу, провести красивую, достойную игру? Годы спустя я сменил молитвенник на хороших игроков и хорошую подготовку, а в надежде победить стал опираться больше на разум, чем на веру.
Еще одно воспоминание хорошо иллюстрирует ту надежду на победу. Зачастую я проводил несколько часов в поле вместе с крестьянином, который разрешал мне работать вместе или отдыхал, пока я чем-то помогал ему. Его звали Адольф Коше. Он говорил о футболе, комментировал неутешительные результаты команды, пересказывал матчи. Однажды он вообразил, что он великолепный игрок, с которым команда достанет до звезд или просто наконец выиграет. «Вот увидишь, малыш, я сыграю в следующем матче». Несколько дней я ждал следующего матча, воображал, как он играет, представлял, какие голы он забьет. Но он соврал и не сыграл в следующем матче. Все рухнуло. Это я был тем малышом, который мечтал победить во что бы то ни стало, который думал только о победе, только о том, чтобы стать первым.
Бистро моих родителей было пульсирующим сердцем деревни. Оно было похоже на все эльзасские бистро: открыто каждый день, обогревается печкой, расположенной по центру, два десятка столов заполнены мужчинами, пьющими пиво кружку за кружкой, курящими «Голуаз» без фильтра и беспрестанно говорящими о футболе – своя команда, соседская, будущий соперник, любимая команда, то есть, «Расинг» из Страсбурга, который воспламенял их души, заставлял брать еще одну кружку пива, закуривать сигарету, а зачастую кричать, драться и падать.