Моя желанная студентка - стр. 15

— Держись крепче и не смей отпускать руки. 

— Любишь, когда тебя лапают?

— Люблю, когда не визжат в ухо. 

Как только мы трогаемся с места, я клещом цепляюсь за Андрея, испытывая настолько яркие и сильные эмоции от поездки, что немею, не в силах выразить свои чувства. Кажется, будто адреналин разгоняет кровь с удвоенной силой. И хоть шлем защищается мои уши от свиста и рева машин, звуки все равно накрывают меня волной. Я чувствую, как сильно бьется сердце, как дрожит нутро, а волны непередаваемых ощущений поднимаются из живота и поступают к горлу. Каждый поворот — это смесь страха и свободы. Когда мы доезжаем по адресу, и я слезаю с мотоцикла, то чудом не оседаю на асфальт.

— Ты как?

— Не чувствую ног, — смеюсь, наблюдая за удивленным Андреем.

— Тогда тебе точно понравится вечерняя гонка. 

Заметив мой интерес, он рассказывает про ночное ралли, которое устраивается на краю города.

— Прости, но я вряд ли пойду. Ты же знаешь моих родителей…

Стыдно признаваться, что тебе девятнадцать, а ты все еще зависишь от мнения своих предков. Однако Вишневский меня не осуждает, а предлагает зайти прямо сейчас на чашечку чая и пригласить при маме. 

— Поверь, мне она точно не откажет. 

Я вспоминаю, как часто она просила обратить свое внимание на Андрея, хвалила его как “примерного мальчика”, и соглашаюсь на авантюру. Стоит только представить, как до полуночи буду корпеть над учебниками, и становится не по себе. Лучше маленькая ложь, чем унылый вечер. 

— А что мы скажем? — задаю логичный вопрос, пока мы поднимаемся на лифте. 

— Что примерные детки исключительно ради науки будут жрать весь вечер пиццу и изучать в каком процентном соотношении этанол наиболее вреден для клеток человеческого мозга.

— Ты моей смерти хочешь?

— Нет. Хочу узнать, на что ты способна, когда пьяная, — смеется он, за что получает кулаком по руке.

— Ай! Я же шучу.

— Ни слова об алкоголе! — шикаю на него и отворяю дверь в квартиру.

Вначале мне кажется, что дома никого нет, но пока мы копошимся у двери, из гостиной выходит мама. Она молча поправляет очки и пытается разглядеть того, кто стоит спиной к ней и не может избавится от ботинок.

— Блин! — говорит наш гость. — Что за напасть такая? — И наконец-то снимает застрявшую обувь. 

— Андрей?! — удивляется мама и смотрит на меня почти восторженно. Я уже знаю, что творится в ее голове: дочь поумнела и нашла себе достойного молодого человека. Правда, при виде кожанной куртки и потертых джинс она недовольно хмурится. Ну вот откуда в ней столько ханжества? 

Почему, если человек не в рубашке и брюках, то он либо нищий, либо не умеет вести себя в “приличном обществе”? О том, что сама выходец из деревни, мама благополучно забыла.