Моя Заноза. Никому не отдам! - стр. 11
Но приходится оторваться.
Чтобы посмотреть. Полюбоваться. Чтобы увидеть лицо, расплавленное удовольствием, с зажмуренными глазами.
Я не один кайфую. И она не притворяется. Она слишком еще мелкая, чтобы симулировать. И слишком глупенькая, чтобы обмануть меня!
Зубами прихватываю подбородок. Сожрать бы. Проглотить бы ее. И даже не кусочками – целиком.
Она не уворачивается. Лишь задирает голову еще выше. Подставляет под мои губы шею, выпячивает грудь, живот… Ей нравятся мои прикосновения. Захлебывается горловым, утробным стоном… Сама на мою руку насаживается, трется, вся изгибается, дрожит, как в ознобе… Только видя это все, можно запросто кончить! Даже не начиная…
– Что, Занозка, тебе хорошо? – Шепчу ей прямо в розовое, полупрозрачное ушко, прихватываю губами мочку.
Вот. Теперь точно.
И ответ ее ждать не нужно: Стася бьется в моих объятиях крупной дрожью, трясется, стонет, ахает…Закусив губу, мотает головой, уворачиваясь от моих поцелуев. Ловлю губами ее щеки, скулы, лоб, макушку… Сжимаю в руках до хруста в тонких изящных косточках.
В ушах шумит. Ноги держат с трудом. Хочу упасть – вместе с нею. Туда, где нам будет удобно…
Сползаю на пол, тяну за собой Стасю…
Она недовольно шипит. И даже что-то бормочет невнятное…
– Что? Тебе мало? Хочешь еще?
Вместо сладкого «да», получаю в ответ недовольное:
– Пусти, козел! Мне же тут неудобно!
Заноза.
Все та же.
Ничего не изменилось.
– Ты плохо притворяешься, мелкая!
Но мне не сложно. Я сильный. И подхватить ее на руки, чтобы перекинуть на постель, – дело одной секунды.
– Эй, что ты делаешь?!
Вместо распахнутых объятий и признания в любви, я вижу оттопыренную попку (этот ракурс нужно запомнить, пригодится еще). И Стасю, уползающую куда-то вверх по постели!
– Стоп, деточка! Мы только начали! – Успею схватить за лодыжку, потянуть на себя,.
А Стася вырывается, пытается лягнуть. Снова убегает.
– Мне нравятся эти игры. Хочешь, я буду серым волком? И сейчас тебя съем!
Падаю сверху.
Впечатываю ее в кровать.
Взрыв удовольствия – в каждой клеточке. Только от того, что ощущаю ее всем телом. И мой нос зарывается в ее волосы, губы касаются ямочки под затылком – горячей, еще немного влажной, ароматной.
– Да слезь ты с меня, Семен! – Не верю своим ушам. Трясу головой.
– Что?
– Хватит, говорю! Достаточно! Мне спать уже пора!
Она все еще ерзает подо мной, изгибается, трется… Но уже с другим настроением!
– Что? Спать? Ты не охренела, мелкая? Я только начал!
Приподнимаюсь на локтях, охреневая от злости. От недоумения. От желания придушить.
Не пойму еще, что меня от этого удерживает!