Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика - стр. 68

Успешный драматург, популярный писатель, влиятельный журналист, общественный деятель, медийная фигура – думаю, никто не будет спорить, что Поляков – «литературный тяжеловес», лицо, во многом определяющее современную культурную политику в стране. Но народ любит писателя не за его влиятельность, а за книги. Из многих дарований Полякова, мне кажется, самое любимое читателем – дарование сатирическое. Ирония без глумления – редкий талант в отечественных пенатах. (Вспомним многолетнее телевизионное облучалово страны пошлыми «юмористами». Может ли народ после таких экспериментов над общественным сознанием сохранить самообладание?!)

В жизни Поляков – человек серьёзный, в книгах – хулиган. Перечитайте его роман «Козлёнок в молоке» о надувании мыльных литературных пузырей – эту энциклопедию «смутного времени» с множеством узнаваемых деталей и социальных типов. Дело Салтыкова-Щедрина живёт и побеждает!

Известно, что у настоящего писателя можно найти ответы практически на все вопросы бытия. Жизненно-литературная программа Полякова определена давно, и, надо отдать должное, он её последовательно выполняет. Что ж, не будем ему мешать! (Сам Поляков, между прочим, многим помог, в том числе и автору этих строк.) Лучше не скажем, поэтому просто повторим вслед за автором: «По большому счёту, писатель – всего лишь карандаш, которым эпоха выводит необходимые ей слова. Ты можешь ощущать себя охренительным демиургом, замыкаться в замок из слоновой и даже мамонтовой кости, но именно эпоха “затачивает” тебя, условно говоря, с красного или синего конца и, помусолив, утыкает в чистый лист бумаги. Твоя задача – не сломаться под её нажимом».

…А где нормальные фамилии –

Как будто ужасов кино:

Кругом чубайсы в изобилии

И черномырдиных полно!

Всё сосковцы перед шахраями –

Перекрестись и будь таков!..

Но есть пока что и по правилам:

Вот друг мой – Юра Поляков…

Из шуточной песни о Ю.П. – 1994 г.

Юра Поляков – мой давний товарищ и собрат по «молодёжной поэтической сборной» – рано и заслуженно стал «большим известным писателем». Уже тогда – в далёкие 80-е годы, на самых разных «совещаниях молодых» – и всесоюзных, и московских – этот парень был заметнее всех нас не только своей статной фигурой, но и врождённым умением спокойно и обстоятельно отстаивать свои позиции. Почему-то у меня, сына фронтовика, начинавшего свою поэтическую стезю с военной тематики, образ Юры Полякова после его участия в наших литературных баталиях ассоциировался со спокойным и уверенным в себе пулемётчиком в окопе: такого с наскока не пройдёшь и танком не переедешь. И главное – Поляков мало говорил о себе, но всегда готов был поддержать тех своих литературных собратьев, в чьих стихах и прозе он точно и зорко видел настоящую литературу. Потому что сам был настоящим. Потому что только настоящие не завидуют своим литературным сверстникам, читают не только «себя любимого», но и книги своих сотоварищей, искренне радуясь их творческим удачам. Это сейчас, в русский «ледниковый писательский период», когда наши творческие союзы затоплены толпами людей, которые «не писать не могут и писать не могут», сериями выпускающими свои «произведения» толщиной в соответствии с собственными кошельками – не найти среди этих «писателей» читателей себе подобных и почитателей настоящей литературы, пусть не так «сладко» изданной, но всё же не раздавленной тоннами «блестящей обложками» макулатуры. А Юра, издавший тогда замечательные поэтические сборники («Время прибытия», «История любви»), будучи редактором славного и выжившего во многом благодаря ему «Московского литератора», публиковал и пропагандировал стихи тех своих сверстников, в которых видел продолжение большой русской поэзии: Николая Дмитриева, Татьяну Реброву, Геннадия Красникова, Лидию Григорьеву и многих других, в разной степени оправдавших его прогнозы…