Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика - стр. 2

Не знаю, как назвать моё к нему неизменное отношение. В нём есть, с моей стороны, малоприятная для самолюбивых людей, а Поляков как раз такой, смесь придирчивой учительницы, подмечающей недостатки и указывающей на них, с матерью, гордой успехами сына.

Поляков с лихвой оправдал мой диагноз. Он стал не просто прозаиком, а сильным в своём поколении мастером. Вышел за пределы поколения. Сумел определиться во времени с мощным гражданским темпераментом. Боец, не предающий своих идеалов, как бы порой ни были они не ко двору конъюнктуре момента, притом умеет Поляков остро чувствовать именно эту конъюнктуру и противостоять ей.

Судьбе было угодно отправить меня вместе с ним в командировку на Сицилию. К тому времени Поляков был уже широко, и даже скандально, известным прозаиком. Автор популярного журнала «Юность», он прошумел публикацией произведений «Сто дней до приказа» и «ЧП районного масштаба», где, по мнению курирующих литературный процесс партийных чиновников, «осквернил нашу советскую действительность и возвёл поклёп на нашу Советскую армию». При этом время было такое, что чем искренней и честнее говорил прозаик о действительности, тем бо́льший успех у читателей он получал. Как раз в то время, когда мы оказались у вулкана Этна, он переживал успех от публикации в «Юности» своей повести «Апофегей», само название которой в то время выглядело вызывающе: непонятно, завлекательно, вроде бы скабрёзно.

Наверно, я не буду абсолютно точна в деталях, ибо каждое воспоминание индивидуально, но дух момента постараюсь передать точно.

Имя пригородного посёлка под Катаньей было Ачериале. Название отеля, где нас поселили, отражало имя хозяина: «Альфредо Мауджери».

Итальянские имена и названия для российского уха звучат певуче, завораживающе. Запоминаю их навсегда без особой надобности. Английский язык знаю много лучше, чем итальянский, но в нём часто имена и фамилии напрочь забываю. Думаю, Поляков со мной согласится, что итальянский и русский языки звучат похоже, хотя объяснения этому нет. Впрочем, в языкознании можно найти научное понимание сходства далёких друг от друга языков, но мне понятней простое, далёкое от науки объяснение: когда Божие Слово разлетелось по Земле, рассыпавшись на слова, словеса, словечки, то где-то рядом находившиеся созвучия оказались далеко одно от другого. И сегодня живут так, как живут в пределах и России, и Италии.

Это отступление от темы моего очерка тем не менее имеет к нему непосредственное отношение, и я даже готова выделить его в короткий рассказ с отдельным названием.