Моя война - стр. 4
Закрутилось-завертелось: привыкли. К встречам рано утром и поздно вечером в полусонном, размякшем состоянии. К телефонному звонку: «Олька! Беги скорей в магазин! Колбасу привезли!» К родному донбасскому антрациту – угольку, единственному источнику тепла. К холодной воде в кране. К огромному абрикосовому дереву у крыльца нашей квартиры. К сортиру, одному на всех, на улице. Даже полюбили всё это за полтора года: и дерево, и барак, и печку, будь она неладна! И, конечно, соседей за тонкой фанерной стеной – семью моего командира роты. Сашку и Ленку Будановых. С трехлетней дочкой Наташкой, которую все жители нашего небольшого гарнизона почему-то сразу выдали замуж за моего сына – пока ещё бессловесного Игоря Юрьевича Фадеева. Вот только выходной мы с Олей полюбить не успели. Ибо его у меня никогда не было. Вот такая армейская, «безвыходная» специальность.
Первое, что сделала жена в мой первый законный выходной, – постучала в стену нашим друзьям-соседям и негромко прокричала:
– Ленка!!! Лен!
Услышав в ответ знакомое «чо?», проинструктировала:
– Лен! Днём посмотри, чтоб Юрка Игоря покормил. Отправь потом их погулять на полчасика, если температуры не будет.
– Ладно!
«Вот так. При живом муже и отце ситуацию в моём доме будет контролировать соседка», – подумал я. Без обиды. А какая обида? Что обижаться-то? Со своим маленьким сыном наедине я оставался крайне редко. Зная это, заботливая молодая мама просто подстраховалась. И пошла, ветром гонимая, на работу. За пять километров в соседний посёлок, где вот уже два месяца работала медсестрой в поликлинике. Пешком. Если повезёт, то на автобусе. Но везло ей редко.
Игорь Фадеев, мой годовалый малыш, приболел. Простудился. Ночью он капризничал, хныкал, постанывал во сне, иногда пускаясь в протяжный рёв. А к утру, вконец утомлённый, заснул. Поэтому Ольга не забрала его с собой, чтобы сдать в единственные поселковые ясли. Проводив жену на работу, пощупав лобик малышу, ощутив нормальную температуру, я радостно помчался в туалет.
Где-то в Азии есть некий столб, который все почитают как центр Азии. Не сомневаюсь, что в Европе есть нечто подобное. И все безоговорочно признают это центром Европы. В нашем жилом городке центром мироздания был общий туалет. Женщины – слева, мужики – справа. По одному с каждой стороны. Через дощатую перегородку. С полным объёмом всех акустических эффектов. С глубоким пониманием интимности, но необратимости процесса. Маленького или большого. Вечернее меню каждой семьи было, как говорится, на слуху. Но, как ни странно, своё общее отхожее место мы ценили и, можно сказать, уважали. И не только с физиологической точки зрения. Именно здесь по утрам обсуждались планы на день, а вечером подводились итоги. Чему способствовала постоянная очередь и доброе отношение друг к другу жителей нашего военного городка.