Моя война - стр. 37

– Олег! А ты что, живёшь прямо здесь?

– Конечно! Сначала пожил немного в общаге, но потом перебрался сюда. Во всех отношениях удобно.

Я пожал плечами, не понимая сути этих удобств. Что хорошего жить среди солдатского обмундирования, противогазов и прочего барахла? Соснович правильно истолковал моё недоумение:

– Вот поживёшь в общаге – узнаешь. Там же вечный проходной двор! То пьянки, то гулянки! Я, конечно, тоже выпить не дурак, – Олег тронул пушистые, рыжие усы, словно вытирая капельки невидимого хмельного зелья, – но время и меру знаю. А здесь никто меня не трогает. Да и оболтусы эти под рукой, – он махнул рукой в сторону солдатского расположения.

– Слушай, а почему ты в п/ш ходишь, а все остальные в солдатском?

– Ну, так я же в рейсы редко хожу. Всё больше здесь, на хозяйстве. Что ж распускаться-то? А в рейс, конечно, удобнее в хэбчике.

Олег нравился мне всё больше и больше. Его спокойствие, рассудительность, ироничность, даже мягкий белорусский акцент импонировали мне до глубины души.

– А ты сколько уже в Афгане?

– Да год почти. Одиннадцать месяцев.

Старшина глянул на мои чемоданы, которые явно не вписывались в привычную для него обстановку помещения. Поймав его взгляд, и я посмотрел на них недобро:

– Блин! Тащу их – матерюсь на нашего Цымбаря…

– Это ещё кто?

– У нас в дисбате парторг. Он в Афгане был. Вот и наинструктировал меня.

– Понятно. Раз был – плохого не посоветует. А водчонки-то союзной привёз?

Я пнул ногой по чемодану:

– Конечно! Только ведь две бутылки. Больше через границу не пускают…

– Знаю я, – Соснович характерным жестом потёр руки, – завтра наши из рейса привезут. Они на Кушку ушли. А щас предлагаю по маленькой перед обедом. Так сказать, за прибытие в батальон.

Я удивился.

– Как? Прямо сейчас? Так ведь рабочий день в разгаре.

– У кого, может, и в разгаре, а у нас праздник в роте. Не каждый день заменщик приезжает. Так что давай, Юрка, доставай!

Я быстро открыл чемодан и достал бутылку «Пшеничной».

– Слушай, Олег, у тебя на меня х/б не найдётся? А то я уже десять дней эту форму не снимаю. К телу прилипла.

Старшина прекратил открывать банку с тушенкой и подошёл к стеллажу:

– Найдём. Не вопрос! Размер у тебя эдак пятьдесят второй? А рост шестой?

– Точно.

– На, держи! Не новая, но стираная. Новую получишь на складе. Вот тебе панама ещё. А сапоги-то есть? Говнодавы? Не хромовые же здесь носить.

– Юфтевые? Есть.

– Ну и отлично! Одевайся, выпьем и пойдём в столовую.

Я переоделся в солдатское обмундирование. Подошёл к зеркалу. Увидев своё отражение, хмыкнул. Олег повернулся ко мне: