Моя сводная сестра - стр. 26
— Ну, здравствуй, сестра, — его губы растянулись в подобие улыбки, а у меня все поплыло перед глазами.
— Что? — я не могла поверить в услышанное.
Это какое-то недоразумение. Этот человек не может быть моим… братом?!
Неожиданно руки отца оставили меня без поддержки, лишь на миг, но я почувствовала себя абсолютно незащищенной. И все изменилось, когда меня к себе притянул он. Я была настолько подавлена и ошарашена новостью, что даже не смогла сопротивляться. А этот мудак как ни в чем не бывало похлопал меня по спине и отпустил обратно.
— Где же ты была все это время… сестра? — делая акцент на последнем слове, задал Давид мне вопрос, глядя прямо в глаза с неприкрытым ничем злорадством.
— О, это долгая история, — отмахнулся от него отец, утягивая меня обратно к себе, — и Алиточка с удовольствием тебе про это расскажет, если ты обещаешь приехать на званый ужин.
— Я не приеду, — холодным металлическим голосом ответил Давид. — Я тебе сказал, что задержусь тут всего на несколько дней для того, чтобы решить вопрос с Николозом.
— Несколько дней? — переспросила я.
Че-е-ерт… вслух. Вот дура! Эмоции вышли из-под контроля.
— Ты что-то сказала? — отец сжал мои плечи сильнее.
— Нет, папуль! Это я так, о своем, — краснея и бледнея одновременно, пробубнила себе под нос и завозилась в руках отца.
— Но я все же настаиваю, Давид, на том, чтобы отметить твой приезд как полагается. Ведь столько лет не виделись.
Я услышала в голосе отца сожаление.
— Артур посмотрит, есть ли в нашем расписании время.
– У тебя Артур перенял роль секретарши? – вдруг выдал отец странную шутку.
Я скосила взгляд в сторону Давида и тут же отвернулась. Он пожирал меня своими черными глазищами, проникая в самую душу. Сволочь. Закусив губу, я поморщилась от томящегося желания внизу живота. Как он так может? Как заставляет меня реагировать на него? Вместо того, чтобы разозлиться на него, начать сию же секунду презирать, я думала совершенно о другом. Удивление. Шок. Ярость саму на себя от того, что так реагирует мое тело на этого… этого мудака — эти эмоции затмили все иные чувства. Моя гордость и самолюбие были попраны, и я еле сдерживалась, чтобы не сбежать.
— Алита, с тобой все хорошо? — неожиданный вопрос отца вывел меня из ступора.
— Я думала до этого момента, что да, — промямлила, еле шевеля языком, стараясь не смотреть в сторону Давида. — Мне лучше уйти.
Слезы отчаяния подкатили к горлу, и я, закрыв рот рукой, выбежала из кабинета, не оглядываясь.
Боже мой!
Осознание, будто удавка, стянуло горло, перекрыло кислород. Вбежав в комнату, я закрылась на замок, и тут же у меня подкосились ноги. Я рухнула на пол, больше не сделав ни шагу. Что же я натворила? Почему не сбежала? Почему повелась на угрозы незнакомого мне мужика?