Моя свекровь – мымра! - стр. 2
– Ха-ха! – обрадовалась я возможности его огорошить. – Так вы еще не в курсе какое важное событие произошло в вашем городе?
Милиционер слегка растерялся и спросил:
– Какое?
– Так слушайте, – с гордостью заявила я, элегантно отводя в сторону леопардовую полу и упираясь рукой в свое роскошное бедро, изысканно драпированное французскими шерстяными кружевами – стильный костюмчик от самого…
Впрочем, не стоит и ему делать рекламу.
Стоя в этой элегантной позе: одна рука небрежно брошена на чемодан из крокодила, другая – на кружевном бедре, я многозначительно выдержала длинную паузу и добилась своего: милиционер начал приобретать вид задумчивый и рассеянный, что очень ему шло.
– Я вас слушаю, слушаю, – нетерпеливо бормотал он, механически приподнимая фуражку и вытирая со лба капли пота.
«От меня и не таких в пот бросало! То ли еще будет!» – подумала я и воскликнула:
– Слушайте!
И, выдержав паузу, снисходительно усмехнулась, после чего с триумфом продолжила:
– Перед вами настоящая знаменитость! Наимоднейшая писательница! Скорописица даже! Строчащий русский талант! А может и гениальность!
– Да кто же вы? Кто?
– Я…
Ох уж эта молодежь, вечно она торопится – новой паузы он не выдержал и с трепетом закричал:
– Ну же! Ну!
– Не нукайте, молодой человек, меня невозможно запрячь! К тому же, я совершенно не лошадь!
– Не лошадь? А кто вы? Очень хотелось бы знать!
– Я аж целая Софья Адамовна Мархалева! – брякнула я и сразу же пожалела.
Признаться, думала он падет ниц и поцелует подол моего «леопарда», но этот сосунок в «пеленках» милиционера вдруг озверел и завопил:
– Ха-ха! Мархалева! Вас-то мне и надо, мошенница и аферистка! Хватайте ее! Хватайте!
И меня схватили!
Самым неприятным образом – как это принято у стражей порядка – на глазах у толпы. Пока я усердно перечисляла, сколько хорошего написала о внутренних органах, меня (в леопардовом пальто!) грубо и не эстетично волокли в «воронок». И толпа зевак глазела, будто я депутат или верблюд. Или Боинг-777.
Ужас!
У-жас!!!
В таких немыслимых условиях лишь невероятным усилием воли удавалось сохранять присущую мне элегантность. Поверьте, в наручниках весьма нелегко чувствовать себя неотразимой.
Впрочем, я неисправимая оптимистка. Даже от этого жуткого инцидента у меня остались приятные воспоминания, чего не могу сказать о местной милиции. Уж им-то, доблестным мужам, не забыть меня никогда. А вот я и по сию пору с умилением вспоминаю ту грациозную пощечину, которую получил господин полковник – он больше остальных меня унижал, изощренно обзывая то мошенницей, то пройдохой, а то и вовсе старой воровкой.